[ЗВУК] Следующий элемент, о котором мы, безусловно, должны поговорить, — это изучение структур текстов, это изучение структур текстов, преимущественно текстов драматического характера, то есть сказок, былин, литературных произведений и так далее. Хотя мы могли бы предположить, что можно по этой модели анализировать и нечто другое, потому что это попытка воссоздать некий скелет любого текста, скелет действий внутри текста. Вот одним из, наверное, самых известных экспериментов в этой области является эксперимент русского ученого Владимира Яковлевича Проппа и его книжка «Морфология русской волшебной сказки». И эту методику позднее начинают применять для разных совершенно методик. Мы сталкивались с применением этой методики Проппа для анализа новостей, как в волшебной сказке своего рода, мы сталкивались с ситуацией, когда, собственно говоря, при помощи литературного языка, при помощи языка новостей описываются литературные произведения. На одной из московский радиостанций была такая игра: переписывалось литературное произведение коротким новостным информационным текстом, и задача слушателей была угадать, о каком литературном произведении идет речь. И это очень любопытная штука, потому что это довольно сложная вещь, угадать, потому что то, как это написано в литературном произведении, не соответствует фрейму новостей. И как только ты это адаптируешь к фрейму новостей, произведение становится совершенно неузнаваемым или очень с трудом узнаваемым, потому что остается только структура действий. Вот, собственно говоря, «Морфология русской волшебной сказки» Проппа основана именно на этом. Она основана, да и это своего рода такой базовый элемент теории нарративов, о чем мы еще будем говорить. «Морфология русской волшебной сказки», книжка 1928 года, в общем, не новая, прямо скажем. Что предположил Пропп? Вот до Проппа была попытка классифицировать сказки. У Проппа-то есть целый теоретический раздел, который в этой книжке критикует все существующие подходы к классификации сказок, потому что он исходит из того, что большинство этих классификаций не рядоположены. Ну, классификация сказок по принципу типов героев, которые там действуют: сказки волшебные, сказки про животных и так далее и тому подобное. Возникает логичный вопрос: являются ли сказки про животных волшебными? По логике я думаю, что любая сказка про животных волшебных, потому что почти во всех сказках про животных животное говорит по крайне мере и мыслит, как человек. Но поэтому у Проппа возникает идея, смысл которой заключается в том, что классифицировать сказки по неким формальным основаниям, наверное, менее значимо. Гораздо интереснее понять, существует ли какая-то общая каноническая схема, объединяющая все сказки? Существует ли, грубо говоря, алфавит действий в сказках и вообще алфавит сказок? И вот для того чтобы на этот вопрос ответить, Пропп собирает гигантское количество сказок. Он собирает 1000 сказок, из них он отбирает 100, порядка ста наиболее репрезентативных сказок, потому что огромное количество сказок — это переделанная одна и та же сказка. И вот эти 100 сказок, дальше он предполагает, что существует два элемента общности в любой сказке. Первое — это наличие общей схемы рассказа, то есть что на самом деле каждая сказка представляет собой достаточно ограниченный набор типов действий, круга действий каждого из персонажей и так далее. Следовательно, можно предположить существование определенных категорий персонажей, разных типов персонажей в зависимости от положения друг по отношению к другу и свойственных им функций, то есть действий, грубо говоря. И вот, грубо говоря, возьмем три фразы или четыре фразы, пишет нам Пропп. И все четыре фразы, в общем, разные, потому что в них действуют разные персонажи: царь дает удальцу орла, и орел его куда-то уносит. Колдун дает, значит, соответственно, лодочку Ивану, и он на этой лодочке куда-то перемещается. Вот эти фразы различаются чем? Тем, что, с одной стороны, в них действуют разные персонажи: в одном случае царь, в другом — колдун, там Иван, там неизвестно кто, там удалец и так далее. Но мы видим, что в этих фразах действие, которое выполняется, всегда одно и то же, и это действие перемещения в пространстве героев. И поэтому мы можем предполагать, что все эти фразы мы можем отнести к категории одной функции, эта функция называется перемещение в пространстве. И по такой же схеме мы могли бы выделять типы персонажей друг по отношению к другу: есть персонаж всегда, который куда-то отправляет кого-то, потом в конце оценивает выполненную работу. Царь отправил трех братьев, они пошли, каждый нашел себе по жене или один попал в лягушку, ну и так далее и так далее. Но в конце появляется опять этот царь, для того чтобы оценить, что в результате, кто оказался лучше, кто справился с заданием, а кто нет, ну и так далее. То есть всегда есть некто, кто является вот этим вот конечным персонажем и начальным персонажем, тем, кто вверяет миссию герою, назовем это так. Есть герой — человек, который действует в процессе самого произведения, ну и так далее. И вот Пропп начинает из этих ста сказок делать карточки. Он отдельно на каждую карточку заносит функции и отдельно на каждую карточку заносит персонажей. И когда он получает все эти функции, которые объективируются в фразах, он затем начинает их классифицировать: а вот это — перемещение в пространстве, вот это — перемещение во времени, вот это — награждение, вот это — клеймление героя, ну и так далее. И у него получается набор из примерно 35 функций, что на самом деле алфавит сказок всех ограничен 35 функциями, не больше, а круг персонажей ограничен семью персонажами, не больше. Все остальные — это так или иначе вот отклонения от этого элемента, то есть просто они по-разному называются, но они выполняют те же роли по отношению к главному герою, ну и так далее. Собственно, вот Пропп эти карточки классифицирует, и вот таким образом получается эта модель. Персонажи, всего их семь, по Проппу: это герой, который должен выполнить некую миссию. Это тот, кто поручает миссию герою, и он же, как правило, еще в конце ему за это что-то дает. Чаще всего либо принцессу, либо сокровища, и это еще одна категория персонажей очень часто. Дальше, тот, кто предоставляет инструменты для выполнения миссии героев, все вот эти волшебные средства, лодочки и так далее. В данном случае колдун, царь или кто-то еще выступает в роли вот этого вот персонажа, предоставляющего инструменты для выполнения миссии. Ложный герой, тот, кто пытается миссию узурпировать. Вот три брата, и из них, как правило, один хороший, двое плохих, они зачастую ложные герои, они строят козни против младшего брата, для того чтобы его миссию узурпировать, отчасти, не во всех сказках, но. Антагонист, антагонист препятствует выполнению миссии, это тот, кто является вредителем. Он крадет что-то, куда-то кого-то увозит, он разрушает мост, ну и так далее и так далее и так далее. Дальше, это помощник, который помогает выполнению миссии. И это принцесса/сокровища, которые представляют собой своего рода награду за выполнение миссии. Вот эти семь видов персонажей, которые действуют в сказках, по Проппу. А действия, а действий, их тут море, я не буду все перечислять, их, в конце концов, можно прочитать и в книге, и на слайде, и в каждой сказке используются не все. То есть не все 35 функций используются в каждой сказке, они варьируются. Но у сказки есть вот эта каноническая модель: сказка всегда начинается с описания начальной ситуации, а после начальной ситуации часто происходит отлучка из дома, вот там, значит, Значит, жили-были родители там, маленький братец был Иванушка и Аленушка. Вот, соответственно, родители решили, значит, поехали куда-то в город, за покупками, я не помню, что там было точно. Но они... дальше что происходит? Дальше происходит запрет. То есть они говорят Аленушке, чтобы она следила за Иванушкой, чтобы они на улицу никуда не выходили и т.д. Дальше всегда стабильно происходит нарушение этого запрета, то есть они, старшие отлучились из дома, да? Происходит нарушение запрета. Кто-то выбежал действительно на улицу, нарушил этот запрет, да? И так далее, в результате чего было осуществлено вредительство, потому что это вредительство заключалось в том, что прилетел антагонист, гуси-лебеди забрали братца или еще что-нибудь. И это привело к тому, что, соответственно, возникла недостача, и главный герой начинает эту недостачу ликвидировать. В процессе ликвидации этой недостачи он встречается с разного типа героями, героями, которые его испытывают, герои, которые ему загадывают какие-то загадки, а в обмен на отгадки дают какие-то инструменты для выполнения миссии, да? «Волшебный даритель» его еще называют часто, такого героя. «Волшебный даритель». Ну и собственно, вот в процессе рассказа там происходит бой с антагонистом, антагонист побеждается, ну и т.д., там может быть несколько итераций всех этих функций. И в конце, соответственно, вот, недостача ликвидируется, потом старшие возвращаются домой, оценивают, ну и т.д. То есть на самом деле это довольно четкая устоявшаяся модель, вот своего рода скелет действий. Пропп, безусловно, атрибутировал этот скелет действий для исключительно фольклора, русского фольклора, то есть русских народных сказок. У него не было цели попытаться это адаптировать к другим видам масс-коммуникационных текстов. Но это было сделано более поздними представителями, в частности, представителями так называемой французской школы семиотики. Собственно, в чем круг действий героев, о которых писал Пропп? Ну их мы только что так или иначе описали. Антагонист вредит, борется, преследует. Даритель готовит передачу волшебного средства, передает волшебное средство герою в обмен на какое-то испытание, которое он для него предоставляет. Помощник помогает перемещать его в пространстве, этого героя, ликвидировать недостачу, спасать от преследования, решает трудные задачи, трансфигурирует героя — меняет его внешний облик, ну и т.д. Собственно, дальше красавица или там сокровище, царевна-сокровище, ну это, как правило, задавание задач, клеймление, обличение, узнавание героя, наказание вредителя, может быть. Ну свадьба, да, безусловно. Отправитель: как правило, это отсылка героя в поход, грубо говоря. Герой: отправка в поиски, реакция на требования дарителя, свадьба, опять же, борьбой с антагонистом и т.д. И ложный герой: тоже отправка в поиски, тоже реакция на требования дарителя, обманные притязания на невесту, например, или сокровище. Ну и так далее. Собственно, вот этот набор, такая азбука, алфавит функций и типов героев. Вот этот алфавит, как я уже сказал, начинает чуть позднее в модифицированной форме использоваться для других текстов массовой коммуникации. [БЕЗ_ЗВУКА] [БЕЗ_ЗВУКА]
