[МУЗЫКА] К концу 80-х годов все эти идеи: идеи культурного империализма, неравномерности потоков и так далее, в общем, начинают не устраивать учёных, причём зачастую даже тех учёных, которые стояли у истоков этих исследований. То есть к 80-м годам эта концепция перестаёт, становится всё более и более проблематичной. И причин много. Первая причина связана с тем, что меняется картография международных потоков информации. В странах так называемого третьего мира появляются крупные фабрики медийного контента, и некоторые из этих стран становятся лидерами по производству контента. То есть говорить о том, что есть информационно богатые страны, которые доминируют в производстве контента и навязывают свою культуру странам информационно бедным, становится уже некорректным, потому что появляются такие крупные центры производства постановочной продукции, сериалов в первую очередь, как Мексика, Бразилия, Венесуэла — в странах третьего мира, растёт Болливуд, то есть киноиндустрия Индии и так далее. Египет как производитель сериалов в Азии становится популярен, ну и так далее. Следовательно, изучение картографий, того, кто кому сколько экспортирует, ничего не даёт. Почему? Потому что да, большинство этих фабрик, которые существуют в Египте, Венесуэле, Мексике, Бразилии, производят сериалы по вполне себе американским лекалам. С учётом американской модели производства и так далее, в некотором роде таким образом воспроизводят грамматику, как выражался один исследователь коммуникаций Арман Маттелар, грамматику американских сериалов, но доказать это уже невозможно при помощи классического обычного метода изучения картографии потоков информации. Во-вторых, вторая вещь, вторая проблема связана с тем, что возникает субподряд. Когда страны третьего мира всё чаще и чаще размещают на своей территории производства, созданные по лекалам и канонам американским, или делают это совместно с американскими производящими компаниями или европейскими. Опять же, и третья проблема, ещё не менее, кстати, сложная, — это проблема защиты национальной идентичности. Мы говорили о том, что одним из способов противостояния культурному империализму и культурной экспансии является выработка национальных политик в области коммуникаций. Но проблема заключается в том, что эти политики национальные в области коммуникаций, направленные на защиту так называемой национальной идентичности, на поверку оказывались зачастую прекрасным поводом для введения жесточайшей цензуры в определённых странах, для закрытости, информационной закрытости определённых режимов, для нарушения информационных прав определённых категорий и групп населения и так далее. Таким образом, меняется, конечно, и политический контекст, потому что это период провала нового мирового экономического порядка, который десятью годами ранее обсуждался, потому что, в общем, сама по себе идея помощи странам третьего мира, финансовой помощи, начала вызывать сомнение. Потому что, в общем, огромные финансовые вливания развитых стран в экономику этих территорий и стран третьего мира зачастую не приводили к тем структурным изменениям, на которые они были нацелены. То есть возникает вот эта новая картография, в которой есть латиноамериканские страны, которые начинают поставлять часть своей продукции назад в страны развитые Севера. То же самое касается Египта и Индии, которые начинают доминировать на рынке в Азии и поставляют свою продукцию в том числе в Японию и, кстати, в Россию. В России весьма популярным является или являлось индийское кино. Ещё одним направлением, таким образом, в общем, направленным на переоценку работ в области культурного доминирования, становятся работы, пытающиеся ответить на вопросы, а, собственно, каким образом международные медиа в ряде стран борются с цензурой, или, наоборот, каким образом ряд стран сопротивляется тем или иным международным медиа. Пионером этих исследований является другой Маттелар, Маттелар-сын, Тристан Маттелар, который вот подвергает сомнению тезис о том, что вот есть культурное доминирование, культурный империализм, который, в свою очередь, приводит к однозначному, негативному эффекту в странах третьего мира. Его тезис более сложный, что, да, безусловно, присутствует попытка управлять стран богатых странами бедными, но, с другой стороны, это приводит зачастую к тому, что страны бедные изолируются социально. И поэтому такие организации, как международные радиовещательные и телевещательные проекты и так далее, или пиратская продукция, которая является таким своего рода окном в западный мир для ряда стран, становятся таким способом борьбы с цензурой на местах, способом разваливания цензуры изнутри и так далее, потому что позволяют проникать на территории, на которых действуют вот эти цензурные режимы. И за счёт того, что они обладают определённой аудиторией, весом на этих территориях, такие международные СМИ, это приводит к тому, что местные правительства тоже понимают бессмысленность сокрытия определённых категорий информации. В общем, в очень похожей парадигме, вообще, строится одна из самых первых работ Маттелара. Она посвящена Советскому Союзу и вообще советскому блоку, блоку Варшавского договора. Работа, кстати, называется так: "Le Cheval de Troie audiovisuel" — «Аудиовизуальный троянский конь». Собственно говоря, вот его идея, которую он отстаивает в этой книге, заключалась в том, что, грубо говоря, в советское время во второй половине XX века, преимущественно в период холодной войны, международное радиовещание американское, британское и так далее, американская музыка, которая нелегально поставлялась на территорию Советского Союза, позднее нелегальное распространение видео, зачастую видео, записанного в приграничных районах советских, или видео, которое нелегально поставлялось на территорию Советского Союза, — все эти виды коммуникаций как бы разваливали систему изнутри. Потому что подвергались сомнению ключевые, основные тезисы советской идеологии и приводили к своего рода эмансипации, политической эмансипации преимущественно в странах Центральной Европы: в Польше, в Венгрии, в Чехии, или Чехословакии тогда, что, безусловно, приводило к определённому политическому активизму, к активизации определённых политических сил, враждебных советскому строю, оппозиционных советской власти и так далее и тому подобное. И в этом смысле существует определённая частичная заслуга медиа в том, что советский режим пал. Вот, грубо говоря, тезис этой книги. Но, собственно, вот таким же образом Маттелар продолжает изучение сегодня. Он изучает то, каким образом сегодня в странах третьего мира, страны третьего мира, точнее, с успехом используют обманные схемы, пиратство, механизмы, для того чтобы противостоять жёсткой силе, навязываемой государственными СМИ и их мультинациональными компаниями с другой стороны, для того, чтобы вот... Грубо говоря, это изучение того, каким образом практики пиратства, нелегального распространения контента и так далее, с одной стороны, противостоят идеям мультинациональных корпораций, которые борются за цивилизованный рынок, продажу за деньги контента и так далее, то есть противодействуют рынку как рынку культурных благ, а, с другой стороны, вносят на ту или иную территорию, ввозят определённые категории культурных продуктов, которые кроме как пиратским путём ввезти невозможно, но которые подрывают сами устои изнутри. Потому что они представляют собой запрещённые фильмы, запрещённую музыку или музыку, которая слишком эмансипирована для этих обществ, или телевизионные передачи, которые высмеивают кого-то, или фильмы, которые высмеивают эти общества, ну и так далее. И в этом смысле я отчасти работаю в схожих парадигмах. Одно из моих направлений работы — это как раз изучение того, каким образом в нашей стране происходит борьба с медиарынком — в классическом смысле слова рынок, при помощи имитационных механизмов этого рынка, при помощи суррогатной медиаэкономики, при помощи того же пиратства, пиратских практик и так далее. [МУЗЫКА] [МУЗЫКА]
