[БЕЗ СЛОВ] А теперь давайте познакомимся с еще одним типом систем, который называется System of Systems, «система систем». Смотрите, вы видите тут обычную самую холархию. Вы видите, что у нас есть какая-то наверху система, наша целевая, замечу, система, и подсистемами у нее какие-то другие системы. И вроде бы это ничем не отличается от просто системы с подсистемами. Но на самом деле отличается. Потому что с того момента как у нас в системах появились люди, мы начали на них обращать внимание, мы можем заметить, что вот эти отдельные системы имеют своих собственников, своих владельцев, могут быть сильно распределены в пространстве, и, вообще говоря, их и без нас, без нашей системы, в состав которой они входят, их и без нас неплохо кормят. И собственники абсолютно этих систем не мечтают, чтобы они вошли в состав вот той нашей целевой системы. То есть оказывается, что мы эти системы сортируем не только по тому, что они входят в чей-то состав или не входят, но все время обсуждаем вот этот вопрос: чьи они, кто там стейкходер, кто на них влияет. И вы знаете, у этих систем частных, которые входят в состав систем, их даже и подсистемами-то не назовешь. Они претендуют на названия полноценных систем, целевых, чьих-то. У них могут быть свои планы на развитие. Они могут и не мечтать, чтобы быть частью вашей системы. Наоборот, они могут мечтать, чтобы не входить в вашу систему. У вас возникает странная ситуация. Например, в американской армии такое дело заметили и теперь у них нет системной инженерии по факту. У них есть инженерия системы систем. Потому что, оказывается, в разных родах войск мы имеем ситуацию, когда даже начальник штабов не может просто издать приказ так, чтобы все системы немедленно начинали быть спроектированными так, чтобы работать друг с другом. Потому что у разных родов войск есть свои архитекторы, есть своя фиксированная строчка в бюджете, и все, что может сделать начальник штабов, — он может как-то поощрить вот эти вот системы разных родов войск, чтобы они медленно эволюционировали в своем техническом развитии друг с другом так, чтобы потом вместе в боевой ситуации работать. Поэтому все инструкции, написаны не как «давайте, займитесь инженерией», а как «давайте, займитесь инженерией системы систем». Никто не знает сейчас как это лучше делать. Но лучшее, что об этом сейчас можно сказать, это то, что в системах систем мы не можем прямо сказать как строить инженерный процесс. Самый простой случай — это управляемые системы (directed), в которых есть назначенный архитектор, который может отдавать приказы, и который распоряжается ресурсами и вы в рамках проектов, в рамках одной команды просто делаете систему. Это самый простой случай. Хуже другой случай. Когда признают все участники ваших, уже разных проектов, что они, как бы, составляют один большой проект, и надо бы им вместе как-то обращать внимание на то, что они — системы в операционном окружении друг друга в составе большей системы, и они выделяют какого-то архитектора, но они не считают, что это их начальник. И этот архитектор может только уговаривать тех людей, которые занимаются этими системами, чтобы те выполнили какие-то операции, изменили какие-то интерфейсы, провели какие-то совместные испытания. Могут выполнить, могут не выполнить, конечно, соглашения есть, но их могут нарушить. Но, по крайней мере, и это уже следующий уровень, что еще хуже, чем управляемые системы, с точки зрения инженерии, но сильно лучше, чем следующий уровень, когда есть просто сотрудничающие друг с другом люди, которые работают вместе, которые признают, что да, им надо составить одну систему через некоторое время из их систем, но у них нет архитектора для этого, они договариваются буквально по каждому чиху, но выделенного органа управления нет, они проводят множество совещаний. Может быть не быть такого даже проекта, но это все равно лучше, чем следующая ситуация, когда вот я очень хочу, чтобы вся земля вместе была мирной землей, чтобы все со всеми сотрудничали, чтобы все технические системы взаимодействовали друг с другом... Беда — земля не знает об этом. И я вынужден делать такой проект, в котором я даже не могу на это влиять, но я мыслю землю как единую, даже стремлюсь что-то делать, даже читаю вот этот курс лекций сейчас, но никто об этом не знает. Вот это вот беда, тем не менее, я в той же самой ситуации, я в ситуации системы систем, и нет никаких методов работы системы систем кроме того, чтобы заимствовать лучшие методы инженерии, лучшие методы менеджмента, вот эту краткую классификацию и никаких особых больше практик работы с системами систем, к сожалению, нельзя придумать. Хотя замечу, если вы будете говорить «система систем», «люди в системах», это хорошо очень оплачивается, поэтому вы увидите много работ, которые на разные гранты — поскольку людей волнует вопрос как повлиять на то, на что они повлиять не могут, — вы увидите разные гранты, которые, вообще, сведения из просто менеджмента переинтерпретируют в терминах системы систем, но не ожидайте найти там какое-нибудь откровение как вы должны это делать. И тут надо заметить, что все это связано со сложностностью. Вы помните, что люди самопринадлежны. И если в системе есть люди, то возможна только координируемая эволюцией отдельных систем в систему систем, не прямая инженерия. Если системы рефлексивны, то есть они что-то понимают про себя, то есть, если в них есть люди, которые могут про себя подумать, то они всегда могут противостоять проекту. Это не обычая задача. Каждый раз, когда вы работаете с обеспечивающими системами, а там всегда есть много людей, это предприятия, то вы сталкиваетесь с этой сложностностью. Ну вот представьте ситуацию: я проектирую какую-то ракету, и я делаю левый ускоритель, правый ускоритель, делаю какой-то корабль и запускаю его на Марс. Нормальная ситуация — корабль летит как я сказал, так и будет. Теперь представьте, я все то же самое делаю, только у меня левый ускоритель из людей, правый ускоритель из людей и сам корабль из людей, и я запуская их на Марс. И вдруг левый ускоритель, кто-то сначала один, а потом и все хором говорят: «На Марс будет далековато лететь. Тут есть рядом Луна. Топлива у нас вот так хватит долететь до Луны, потому что топлива-то у нас аж до Марса! Но мы не верим, что мы попадем на Марс. Риски большие. Летим к Луне!» Люди из корабля говорят: «Как так?! Нас назначили лететь на Марс!» «Нет, — говорят, — мы уже начали переговоры вести с правым ускорителем, и если мы с ним объединимся, то вы, понимаете, никуда не денетесь, — будете лететь на Луну!» Невозможно это представить, если речь идет о технической системе. Но если речь идет о системе из людей, то это сплошь и рядом. Более того, я вам шепотом скажу, что вообще любая организация состоит из людей. Если в взяли каких-то стейкхолдеров, то их роли выполняют какие-то люди, и вы немедленно попадаете ровно в эту ситуацию. И вы попадаете в ситуацию, когда вы можете проектировать что-то, вы можете предсказывать мир, но только ограниченно. Вы попадаете в эту самую сложностность. Не в «сложность», когда надо разобраться в технической системе, но она у вас не меняется по ходу того, как вы с ней разбираетесь. Еще хуже! В сложностности люди понимают, что вы с ними разбираетесь и могут играть против вас. В этот момент бойтесь социальной инженерии. Слово «инженерия», которое говорит, что вы можете что-то запланировать, потом сделать и изготовить то, что запланировали... бойтесь социальной инженерии. Как только там есть социум, это просто другое название «политики». То есть вы вынуждены заниматься политикой, вы должны учить конфликтологию, вы должны учить социологию, психологию, а не инженерию. Ведущая дисциплина при этом у вас становится лидерство. С одной стороны, вы рассматриваете стейкхолдеров, роли, какие-то организационные позиции, делаете из предприятия конвейер по выпуску этих самых целевых систем, а с другой стороны, вы вынуждены уговаривать людей занимать места на этом конвейере, делать то, что, может быть, им поначалу и не хотелось, или они не думали и не догадывались, что это можно делать, то есть ведущая дисциплина при этом — лидерство, а не инженерия. И больше всего бойтесь даже не предприятия, в котором вам придется работать не только инженерными методами, а и другими. Не только методами менеджмента, который что-то планирует, который кому-то что-то поручает делать, но и совершенно другими методами: социологическими, психологическими, конфликтологическими методами, политологическими, то есть с политикой работать. Но бойтесь государства, бойтесь общества. Почему? А там слишком много стейкхолдеров. И система у вас гарантированно не будет успешной. Потому что в государстве вроде бы люди выступают от имени народа, но чиновники выступают от имени народа, и все говорят разное. Более того, само государство, недаром современное государство основано на принципах сдержек и противовесов. Потому что разные группы людей от имени народа же говорят разное. И это означает, что когда вы начнёте учитывать стейкхолдеров, вы не сможете их учесть, они гарантированно будут говорить разное, вы не сможете учесть их интересы. Кроме того, будут политики, которые будут говорить, что мы просто те самые чиновники, только следующего призыва, после следующих выборов. Вы попадёте в ситуацию диктатуры, когда у нас один и тот же чиновник много раз переизбираем, но мы не верим этим выборам. Вы попадёте в ситуации, когда люди в самом проекте будут говорить: неважно, нас не волнуют чиновники, нас не волнует парламент, нас не волнуют обе палаты парламента, хотя у них разные представительства, нас не волнуют соцопросы, нас не волнуют политики, мы сами в этой ситуации вам расскажем, что надо сделать с государством. Будет представлено много разных систем этики. Вы гарантированно в этой ситуации не сможете найти приемлемой конструкции стейкхолдеров, а если вы помните, учёт интересов стейкхолдеров — это то, что вы должны делать в вашем проекте. Система успешна, successful system, ваша целевая успешная система — это та, которая удовлетворяет интересам многих стейкхолдеров, вы просто не найдёте этих стейкхолдеров. Поэтому бойтесь государства. Бойтесь неуспешных проектов. Они просто, по определению, государственные проекты будут неуспешны. Ну и один из наших экспертов в инженерии говорит, что в инженерии у нас застой. Почему? Ну как же. Каждый очередной авианосец у нас сильно дороже, сильно хуже, каждый очередной самолёт сильно дороже, хуже, а его боевые характеристики не так чтобы сильно росли. Ну вообще, это кризис в инженерии, говорит он. Я считаю, что никакого кризиса в инженерии нет, просто если у вас есть государство и там приняты заказы по принципу «издержки плюс», то есть государство говорит, что поскольку ему надо, это госчиновники говорят, не государство, конечно, госчиновники, абсолютно определённые стейкхолдеры говорят, что ему надо вот такое то военное оборудование, вот такое вот дорогое, и заодно учитывают кучу своих личных интересов обычно, или интересов не личных, но своих групп политических. Они ж не личные, подумаешь, там две, три тысячи человек или даже 50 тысяч человек какого-то закрытого города, это даже не личный интерес, но всё равно это не всего народа. Каждый раз, когда мы говорим о государстве, это не интересы всего народа, это интересы каких-то определённых групп в народе. То они готовы платить любую сумму и плюс небольшой процент прибыли за выполнение задачи. В этих ситуациях глупо думать, что каждый следующий авианосец будет стоить дешевле и строиться будет быстрее. Надо быть полным идиотом, чтобы проектировать вот такие авианосцы. Он должен быть процентов на 10–15 дороже, строиться чуть-чуть подольше, потому что это же всё оплачивается. То же относится к самолётам. И вот мы имеем военную инженерию системную, которая, на мой взгляд, не является нормальной системной инженерией, а является примером такой антиинженерии. А что же у нас является примером нормальной инженерии? Там, где у нас нет государства, там, где у нас нет регулирования, и вот эти вот кликеры, вот эти сотовые телефоны, которые каждый раз при удвоении, утроении характеристик стоят дешевле и дешевле. Или, наоборот, при заданной цене у них идёт резкий рост характеристик. Все эти компьютеры, собственно, весь тот материальный мир, который мы смотрим, он лучше и лучше. Он проектируется быстрее и быстрее, он изготавливается дешевле и дешевле. И поэтому бойтесь государства, бойтесь государственных проектов, не будет вам там счастья. Действуйте в рамках государственных проектов, когда вы попадаете в ситуацию сложностности, на базе этики и учебников этики, психологии, политологии, социологии, конфликтологии, экономики, совершенно других дисциплин. Используйте системное мышление очень осторожно, главным образом для того, чтобы вы понимали, что вы куда-то там можете вляпаться.
