Поговорим теперь о некоторых других, более поздних работах Алексея Иванова. Все-таки, наверное, в истории русской литературы Иванов останется как автор "Сердце пармы" и "Золото бунта". Но чем удивительно интересен этот писатель, это тем, что он способен работать практически в любом жанре. Я уже говорил о том, что ранние его произведения — это фантастика, причем такая, что называется, жесткая научная фантастика. Затем он писал, скажем, книгу о жизни студенческого общежития, которая называется "Общага-на-Крови", вполне реалистический роман. Уже упоминавшийся "Географ глобус пропил", то есть школьная повесть в традиции 60-х, 70-х и даже 80-х годов. Потом наступило время исторических повествований. Помимо "Сердца пармы", "Золота бунта", это еще "Летоисчисление от Иоанна" — история об Иване Грозном, о его апокалиптическом мировоззрении, как считает Иванов. В романе Иванова Иван Грозный — это апокалиптик, который ждет конца света, именно поэтому устраивает тот ужас, который в истории получил название опричнина. Но это не все. Дело в том, что Ивановы есть и продолжаются, и Иванов продолжает писать романы о современности, один из них называется "Блуда и МУДО" — это муниципальное учреждение дополнительного образования, где Иванов опять обращается к школьной теме и пытается нарисовать образ такого героя нашего времени. Но этот роман был большинством критиков признан все-таки не самым удачным. А вот после "Золота бунта" в конце 2000-х — начале 2010-х Иванов, как я уже говорил, публикует несколько романов под псевдонимом. Причем псевдоним этот был очень скрыт, полностью. Иногда бывает так, что просачивается информация. О том, кто такой Алексей Маврин, в общем-то, не знал никто, наверное, кроме издателя. И здесь мы имеем дело с двумя совершенно не похожими по тематике, но близкими по поэтике произведениями. Первая из романов, или повестей Иванова, вышедшая под псевдонимом Маврин, называется Псоглавцы". И здесь мы, как ни странно, видим снова тему отношений народа и интеллигенции, которая в нашем курсе звучала в связи с Татьяной Толстой, но только в совершенно необычном, гротескном варианте. В некую деревню, достаточно далекую и заброшенную, приезжают московские хипстеры, продвинутые молодые люди, которые получили задание снять и законсервировать в местной церкви фреску, которая изображает святого Христофора. Но дело в том, что в русской иконописной традиции святой Христофор иногда изображалтся как псоглавец, то есть как человек с головой собаки. Это древняя, хтоническая, странная и пугающая традиция. И вот отсюда Иванов начинает как бы свою повесть. В результате у него получается один из очень немногих в русской литературе триллер. То есть действительно страшное повествование, в котором эти хтонические существа проявляются в реальности и начинают преследовать героев. В это можно не верить, но мы помним, что принципом поэтики Иванова является взгляд героя, то есть точка зрения героя. Вот эти молодые люди, достаточно циничные, уверовали в Христофора Псоглавца, и картины преследования, погони, которые рисует Иванов в своем романе, выглядят более чем реалистично. Таким образом Иванов находит еще одну возможность совместить свои любимые как бы противоположности: быт с одной стороны и мифологизм. Книга приобретает характер притчи, потому что за отношениями псоглавцев и московской молодежи просматривается совсем другая тема. Тема полного непонимания города и деревни, молодежи и людей старшего возраста, которые хотя и живут, казалось бы, в одной стране, на самом деле не имеют никакого общего языка, общей сферы интересов, ценностей и так далее. Еще один роман изданный под именем Алексея Маврина, называется "Комьюнити", и это — попытка Иванова разобраться с социальными сетями. Странная, конечно, тема для писателя, который казалось, бы полностью погружен в прошлое, в историю. Но здесь сказывается еще одна способность Иванова — мгновенно осваивать чужие языки. Не языки, а, по крайней мере, профессиональные жаргоны. Значит, здесь героями оказываются айтишники, героями оказывается компьютерщики. Иванов легко осваивает не только профессиональный сленг, но и саму интонацию общения этих людей. А сюжет очень сложный даже для пересказа, детективный сюжет строится на метафоре "социальные сети как эпидемия чумы". Эпидемии чумы в Средневековье были самыми настоящими бедствиями, которые уничтожили половину Европы, и не только Европы. Вокруг чумы возникала очень сложная мифология, потому что человечество не понимало причин возникновения этого явления, в чем состояла, собственно, ее сила и возможность уничтожения людей. И все это Иванов проецирует на некую группу злоумышленников, которые заводят особое комьюнити внутри социальной сети, и которое в конечном итоге приводит к смерти ряд персонажей. Как обычно, вся ситуация распутывается только в конце, когда раскрываются подлинные мотивы действий героев, и не только причины, но и сами действующие лица. Это фактически почти детектив. По крайней мере то, что называют роман с тайной. Роман с тайной, которая раскрывается в конце. Наконец, нужно сказать отдельно еще об одном романе Иванова, который совершенно ничего общего не имеет с этими произведениями, это роман "Ненастье", один из последних и, может быть, самых сильных романов писателя. Это абсолютно реалистический роман, в котором нет никаких следов, никаких даже признаков какой-то мифологии или каких-то чудес. И роман, посвящённый одной очень болезненной для русской истории теме, это роман об афганцах так называемых, то есть, собственно, о тех людях, многие из них принадлежали к поколению самого Иванова, напомню, 1969 го года рождения, которым довелось воевать в Афганистане и которые вернулись потом уже в постсоветскую Россию и не могли, конечно, во-первых, адаптироваться, как всякий солдат, пришедший с войны, а во-вторых, найти себя в совершенно изменившихся социальных условиях. Иванов рисует некий провинциальный город, город-миллионник, но находящийся все-таки в далекой периферии, там просматривается Екатеринбург, о котором Иванов до этого написал еще и документальную книгу, и рисуется ситуация 90-х годов, когда это братство воинов-афганцев, вернувшихся с войны, образует что то вроде с одной стороны криминальной группировки, а с другой стороны коммерческой организации, границу провести между этими явлениями в 90-е годы не представляется возможным. Постепенно они подчиняют себе если не весь город, то значительную его часть, и происходит внутреннее расслоение, борьба за власть. Те лихие ребята бесшабашные, которые начинали все это в 90-е, которые не знали никаких над собой законов и власти, эту власть теряют, они погибают, как большинство крупных бандитов 90-х годов, и постепенно к власти приходят люди расчета, люди, умеющие скорее считать деньги, считать варианты развития событий, чем, собственно, вот такие лихие разбойники с большой дороги. Параллельно с этим рисуется судьба главного героя, который решается на преступление. Работая инкассатором, он похищает крупную сумму денег, прячет ее за городом, в деревне, которая называется Ненастье (одно из объяснений причин такого названия). Но на самом деле название говорит немножко о другом. Ненастье — это такое общее состояние души, в котором пребывают все персонажи этого романа, в том числе и главный герой. Финал там двойственный: то есть с одной стороны герой разоблачен и погибает, но с другой стороны там есть и светлое начало, которое выражается, прежде всего, в образе его подруги, ради которой он совершил, собственно, это преступление. А с другой стороны, судьба некоторых других афганцев складывается вовсе не так страшно. Есть там сцены и военные. Иванов, хотя и не участвовал в этой войне, довольно точно и убедительно восстанавливает не только обстановку боевых действий, но и психологию солдат на этой войне и ситуацию плена, одну из самых страшных, которая там происходила. И во всех отношениях этот роман оказался именно убедительным. Не знаю, снимут ли по нему фильм, как по многим другим произведениям Иванова, но он очень кинематографичен и просится на переделку в сценарий. Иванов после этого занялся именно написанием романа-сценария, романа уже опять исторического. Это самая последняя литература, уже текущая. Роман был издан только в начале 2017 года, и он заслуживает вполне отдельного разговора.
