Поговорим теперь подробнее о романе "Азазель", который вы должны прочитать в качестве пререквизита, то есть обязательной литературы к нашему курсу. Это роман, как следует из подзаголовка, конспирологический, или иначе — детектив о всемирном заговоре. В самом этом определении есть некоторое противоречие. На самом деле такого рода сюжеты очень немногочисленны в истории литературы, и некоторые критики даже упрекали Акунина в том, что он нарушает правила классического детектива. Действительно, в некоторых правилах говорится о том, что сюжетом детектива нельзя выбирать всемирный заговор. Но в 90-е годы ХХ века, тем более в России, никакие правила уже не действовали в литературе. И кроме того, в этом романе сама идея всемирного заговора очень показательна и характерна. Акунин в своих поздних интервью и в своем блоге в Живом Журнале рассказывал о том, как приходят к нему идеи тех или иных произведений. И он говорил о том, что для него важна именно некий первотолчок, импульс, состоящий в некой идее, которую потом можно развивать. То есть, по сути, эта развлекательная литература во многом идеологична. И вот идея, которая лежит в основе романа "Азазель", хотя это может быть неочевидно на первый взгляд, это идея самого автора. Дело в том, что Акунин, как я уже говорил, по убеждениям своим либерал, прогрессист, он верит в разум. Во многом это даже человек эпохи Просвещения, то есть он уверен, в частности, в том, что каждый человек талантлив, что в каждом человеке есть какие-то внутренние, заложенные от природы дарования, но только так получается, что в процессе жизни далеко не все они обнаруживаются. Обычно талант человека обнаруживается случайно, кто-то замечает, что этот ребенок, оказывается, хорошо играет в шахматы, а этот может чисто петь, значит, у него есть музыкальные какие-то дарования, а у этого, оказывается, это может быть очень поздно обнаружено, таланты к математике. Тем более трудно обнаружить таланты, скажем, к государственной деятельности. И вот Акунин придумывает ситуацию, в которой некая организация, охватывающая весь мир, ставит себе задачу именно способствовать прогрессу человечества, обнаруживая в детях (причем выбираются исключительно дети, лишенные родителей, сироты) обнаруживать в них на раннем этапе таланты. Дети эти становятся учениками эстернатов — по имени леди Эстер, английская аристократка, которая организует все это. И их воспитывают, развивая в них именно тот талант, который они проявляют лучше всего. Затем эти дети подбрасываются, когда они уже взрослые, они подбрасываются куда-то в большой мир и там они постепенно делают карьеру по той линии, по которой им первоначально был дан толчок в этом эстернате. Дальше они могут стать крупными государственными деятелями, военачальниками, могут стать кем угодно, и при этом они остаются верны своей семье, единственной, которую они знали, то есть этому самому эстернату, и будут слепо выполнять все приказания, которые оттуда будут получать. Перед нами идея прогресса, который подстегивается людьми, которые не терпят медленного его хода. Это очень характерно именно для XIX века. И неслучайно Акунин помещает своих персонажей в эпоху 1870-х годов — это время народовольцев, которые именно так воспринимали действительность. Роман, скажем, Валентина Трифонова о народовольцах называется "Нетерпение". Люди, которые хотели ускорить историю, таких было действительно в то время очень много, но, ускоряя историю, они часто нарушали закон. И вот герой Акунина не останавливается перед преступлением, то есть во имя светлой хорошей цели, во имя прогресса они готовы совершить убийство, ограбление, какое угодно преступление, потому что в конечном итоге цель оправдывает средства. Таким образом Акунин обращается к проблематике, которая очень характерна для той эпохи. Вспомним "Преступление и наказание", которое все вы, надеюсь, читали еще в школе или потом после школы. Почему Раскольников совершает свое преступление? Он оправдывает убийство тем, что он уничтожает одну бесполезную жизнь, а на деньги, которые он может похитить, ограбив, убив эту старуху, он может потом помогать людям, не только самому себе. С одной стороны, одна жизнь, а с другой стороны — многие жизни. Здесь простая арифметика, говорится в романе Достоевского. Примерно из таких соображений действует и герой Акунина, неслучайно именно в этом романе наибольшее количество аллюзий, цитат скрытых именно из романов Достоевского. И против этого выступает еще молодой Эраст Фандорин, еще совсем не сверхчеловек, а всего лишь человек, который тоже от природы наделен способностями к дедукции, которые проявляются почти случайно. Я не буду, конечно, пересказывать сюжет, вам предстоит это прочитать, но когда будете читать, обратите внимание на завязку романа. Одна из лучших, наверное, завязок во всей детективной литературе мировой, а не только русской. По маленькой детали, по некоему противоречию в показании свидетелей Эраст Фандорин цепляет ниточку и распутывает все дело. То есть сюжет здесь построен в какой-то мере идеально даже, во всяком случае, виртуозно. Но обратим внимание еще на одну вещь, предваряя ваше прочтение этого романа, на те самые литературные аллюзии, которые в большом количестве присутствуют во всех текстах Акунина, особенно в этих ранних детективах фандоринской серии. Это замечала уже ранняя критика, которая открывала Акунина для читателя, в частности, известный в конце 90-х и в 2000-е годы критик Лев Данилкин. Посмотрите на цитату, которая появится на ваших экранах на слайде. Лев Данилкин пишет: "Авантюрный герой Фандорин, существующий внутри известных нам текстов, воспринимает их совершенно по-иному. То, что для нас, читателей, воспитанных на классических текстах, — драматургический прием, для него — улика. Звук лопнувшей струны (это "Вишневый сад" Чехова) или сорвавшейся бадьи в чеховской пьесе наверняка не случаен — чудит не автор и не звукорежиссер, а крадется преступник. Для нас — психологическая деталь (кресла Собакевича и диван Манилова), для него — вещественные доказательства. Для нас — пейзаж, соответствующий настроению персонажей, для него — место преступления. Для нас — объемный характер, для него — объект, принадлежащий какому-либо психотипу и поэтому требующий особой методики дознания. Фандорин прочитывает литературу с помощью авантюрного кода — обнаруживается много любопытного". Действительно получается, что романы Акунина, особенно ранние, — это романы, которые балансируют на грани массовой и элитарной литературы, то есть они переписывают во многом Достоевского, Толстого, Чехова, но при этом внедряют туда авантюрный сюжет, иначе истолковывают детали. Конечно, для того, чтобы это понимать, надо уметь читать текст на другом уровне, не только следя за поверхностью, не только следя за сюжетом, не из соображений фабульных, то есть "поймают — не поймают преступника" или "кто преступник", а пытаясь разгадать характеры. Поэтому, когда вы будете читать роман "Азазель", я рекомендую вам обращать внимание на персонажей, у каждого из которых есть аналоги в русской литературе, классической русской литературе. В данном случае это хорошо известные тексты. Для того, чтобы помочь, могу подсказать, что очень много цитат здесь оказывается из романа Достоевского "Идиот" и из Пушкина, в особенности из повести "Капитанская дочка". Но, разумеется, романы Акунина, как и всю массовую литературу, можно читать и без этого второго слоя. В этих приключениях, они самодостаточны и не нуждаются в этих подпорках, просто для того, чтобы лучше их понимать, и для того, чтобы получать большее удовольствия, там существует дополнительный слой. Если же вас заинтересовала эта тема, и вам будет интересно посмотреть, как Акунин обращается с классикой уже напрямую, рекомендую вам прочитать пьесу "Чайка", в которой переписана знаменитая пьеса Чехова, которую как раз, в полном соответствии с вышеприведенными словами Льва Данилкина, Акунин воспринимает как именно детектив. Как вы, может быть, помните, пьеса "Чайка" заканчивается самоубийством Кости Треплева, но самоубийство это происходит за сценой, и вот для Акунина это не самоубийство, а убийство или доведение до самоубийства. И он перечитывает пьесу "Чайка", пишет несколько ее продолжений таким образом, что каждый из героев может оказаться преступником, убийцей. Перед нами классическое произведение превращается волшебным образом в классический же герметический детектив, где надо угадать, кто преступник.