[ЗВУК] Но напоминаю, что мы должны уметь не только проанализировать разные факторы, но и должны увидеть разные риски. Что такое риски? Известный писатель-фантаст Рэй Брэдбери говорил, что рискнуть — это значит прыгнуть с обрыва, расправляя крылья в полете. То есть риск — это то, что может наступить, но то, что не наступает, если мы можем это прогнозировать. Фактически риски могут возникать на разных этапах управленческого цикла. При постановке цели, если мы неправильно ее поставили, это и есть наш первый риск. Мы неправильно сформулировали цель наших действий. И в результате у нас уже все пошло не так. Мы не те цели поставили, не те процессы запустили, и результаты у нас будут не те, и эффекты будут не те. Например, нередко возникает выбор между тем, с кем важнее работать, кого важнее поддерживать: слабые школы или, например, сильные школы. И это две разные стратегии. И в мире так происходит, по-разному работают системы образования. Кто-то работает на то, чтобы подтягивать слабых, а кто-то работает на то, чтобы вкачивать как можно больше ресурсов в сильных, которые и будут составлять основную часть системы образования. А те, которые слабые, и так сами по себе исчезнут. Разные стратегии. Но если мы неправильно определим изначально нашу цель, с сильными или слабыми работать, и поставим не на то, например, в нашей стране или в нашем регионе, мы запустим процессы, которые могут привести не к тем результатам, которые мы хотим. Дальше. Мы поставили цель, может быть, даже ее поставили правильно. И начинается у нас процесс каких-то действий, мероприятий, мы их планируем, мы планируем ресурсы и так далее. Но в результате у нас появляются отклонения в самом процессе. Очень часто они появляются. Что-то пошло не так. Не те ресурсы, мы заказывали белые обои, привезли черные. Или то же и здесь. Мы хотели, чтобы у нас было, к примеру, столько денег, а у нас получилось другое количество денег, и мы запустили их совершенно по другому принципу. И вот эти отклонения в процессе тоже будут давать отклонения в результате. Дальше, соответственно, третий риск — отклонение результата. Мы спланировали все так, как мы хотели. Мы правильно запустили процессы, но результат получился не совсем тот, который мы хотели. Что-то сработало, какие-то контексты, которые мы не могли предугадать. И они в результате дали нам отклонение от результата. Это еще один риск, который нужно учитывать. И наконец, бывают риски негативных эффектов, то есть мы даже спланировали все правильно, у нас правильные процессы, и мы достигли тех результатов, которых мы хотели, но эффекты дальнейшие будут не те, которые мы ожидали. Вспомните то, что мы говорили об американской системе повышения заработной платы в одном из штатов. Они хотели как лучше, повысить учителям заработную плату, повысить качество образования, получилось совсем не так. Они повысили результаты, но качество образования не повысилось. И учителя стали работать не так хорошо, как работали, потому что просто нашли лазейку, для того чтобы облегчить себе работу, просто ставить повыше отметки, просто где-то сжульничать и так далее. Это история классическая, известная, она описана в литературе, и она действительно возникает тогда, когда мы пытаемся простыми решениями достичь каких-то понятных для нас, простых результатов. Риск — это неопределенность в отношении потерь на пути к достижению цели. Риск может характеризоваться тремя составляющими: неопределенностью события, потерями, которые возникают, и небезразличностью к этим самым потерям. Тогда это риски. И здесь может быть много рисков, и очень важно их правильно прогнозировать. Неправильно поставили задачи или цели? Это риски целеполагания. Неправильно предварительно оценили ситуацию? Это риски неучета контекста. Неправильно выбрали методы и инструменты? Это процессуальные риски. Неправильно оценили ресурсы для достижения цели? Это ресурсные риски: кадры, финансы, время, материалы. Неправильно управляем процессом? Это наши уже управленческие риски. Неправильно анализируем ход и результат? Это уже наши оценочные или экспертные риски. Задача как раз аналитиков — избегать прежде всего этих последних рисков, оценочных и экспертных, потому что если эти риски появляются и если они реализуются, они влияют на очень-очень многие другие риски, потому что аналитики во многом определяют управленческие задачи, оценивают их, дают рекомендации управленцам. Как можно прогнозировать и оценивать риски? Можно по прецедентам. Вот как, например, в самом начале я говорил, что было в американской системе образования, как это сработало, давайте не наступать на те же грабли, давайте не будем пытаться повышать зарплату учителям, ставя при этом условие повышения результатов обучения их детей. И тогда, соответственно, не будем наталкиваться на эту самую систему, которая сработала в Соединенных Штатах. Это прогноз по прецедентам. Он требует хорошего знания системы и хорошего понимания того, что происходит во всем мире. Это важно, и чтение, и изучение, и анализ опыта, и в этом очень важно экспертное умение. Второй способ прогноза оценки рисков — это экспертный. На основе собственного опыта и понимания того, как срабатывают те или иные процессы, как срабатывают те или иные результаты на те или иные эффекты, эксперт может сам высказать свое экспертное мнение, что вот это действие управленческое не приведет к тому результату, который планирует управленец, что нужно здесь иметь в виду, что будет риск, например, будет риск управленческий или будет, например, риск ресурсный, и вот эти риски не дадут реализоваться тому сценарию, который намечен. И, наконец, третий способ прогноза оценки рисков — это моделирование, комплексный прогноз на основе данных. Это так же, как делается прогноз погоды. Известны факторы, известно, как рождаются те или иные атмосферные процессы в зависимости от величин конкретных показателей: давления, температуры, времени суток, времени года и так далее, и дальше составляется математическая модель прогноза, и понятная модель, какие риски могут влиять на отклонения от этого прогноза. Так происходит и в образовании, ровно такие же способы моделирования. Например, в рамках реализации задач указа Президента Российской Федерации необходимо было к 2018 году достичь охвата дополнительным образованием 75 % школьников в возрасте от 5 до 18 лет. Что здесь было сложностью, какие риски здесь видели эксперты? Не было единой статистической формы, по которой можно было бы складывать и смотреть этот самый охват. Сложно было поэтому учитывать детей, занимающихся в нескольких кружках и объединениях. И это был второй риск, что получалось, что, если ребенок ходит в несколько объединений, его можно посчитать несколько раз. И в результате охват может быть даже больше 100 %, но в реальности он будет, может быть, и меньше 50, если все, к примеру, дети ходят в два кружка и более кружков. Ну и, наконец, третий риск, который тоже экспертно все видели специалисты — это неготовность системы дополнительного образования к расширению охвата. Необходимы были здания, необходимы были педагоги, а педагоги и здания были не в том количестве, которое было необходимо для того, чтобы так увеличивать охват. Тем не менее в результате реализации мероприятия по данным Росстата произошло то, что и хотели достичь в рамках целевой постановки задачи. Уже к 2018 году, в 17-м году показатель охвата достиг 79,6 %. Что на это повлияло? Те факторы, которые предугадывались специалистами, экспертами. Они позволили избежать этих самых негативных сценариев. Сократили формы, теперь у нас есть понятные формы статистического учета, задействовали формы другие, социологических исследований. Провели реорганизацию системы дополнительного образования и начали готовить педагогов. Начали внедрять новые формы дополнительного образования. То, что смогли предугадать возможные риски на первом этапе, позволило их избежать в системе управления всей страной, всей системой образования. Мы с вами увидели это на основе данных, как происходит, социологического опроса. И в результате мы увидели, что действительно данные Росстата подтверждаются, что дети действительно больше 75 % посещают кружки, секции в рамках системы дополнительного образования. Таким образом, «умная» аналитика — это инструмент управления рисками, а не только их констатацией. Если мы на первом этапе грамотно их предусматриваем, мы сможем избежать негативных последствий. И вот одна из задачек: число детей дошкольного возраста будет к 2027 году снижаться. Вы помните, у нас был уже один график, где количество детей в целом будет повышаться? А вот дошкольников — будет снижаться. Что это будет означать? Это будет означать сразу несколько рисков. Нужно вспомнить, как работают риски демографические, и попробовать проанализировать их. И здесь вступает в действие как раз система «умной» аналитики. Кроме демографических, будут действовать еще и экономические факторы, и факторы природные, и факторы конкретных территорий, традиций, культуры, поэтому здесь однозначно сформулировать выводы о том, что наступит кризис, как, например, некоторые у нас аналитики говорят: «Ой, количество детей снижается, будет кризис всей системы, будут закрываться школы». Нет, это значит, будет перераспределение ресурсов, это значит, заранее мы увидели риск того, что будет падать нагрузка на сами школы, это будет перераспределение самих школ. Это позволит, например, решить другую задачу. Снижение количества детей дошкольного возраста — это значит, что мы сможем наконец-то ликвидировать вторую смену и на самом деле реализовать программы дополнительного образования, разрядив наши основные образовательные программы. [ЗВУК] [ЗВУК]
