Авторский коллектив курса «Правовое регулирование информации в интернете. Российская перспектива.» удостоился премии Правительства Санкт-Петербурга за выдающиеся достижения в области высшего образования и среднего профессионального образования 2018 года в номинации «Развитие инновационной деятельности в образовательной организации».
«Правовое регулирование отношений в Интернете» – обзорный курс, нацеленный на формирование основных представлений о подходах к регулированию глобальной информационно-телекоммуникационной сети. Основная задача курса заключается в формировании целостного представления об отношениях в Интернете как о предмете правового регулирования. Курс построен на системном методологическом подходе, предполагающем, в первую очередь, анализ «сквозных» правовых проблем, обусловленных архитектурой глобальной сети и ее гибкостью (например, проблем идентификации пользователей, определения юрисдикции и ответственности информационных посредников), который развивался в российской литературе В.Б. Наумовым, В.В. Архиповым, А.И. Савельевым и др. Главная особенность курса выражается в сочетании классических юридических методов и контекста инновационных технологических областей. Помимо проблем собственно Интернета в курсе содержится, в том числе, обзор проблематики криптовалют на примере Биткоин и технологии блокчейн, правовых аспектов виртуальных миров и многопользовательских компьютерных игр, а также самой противоречивой из актуальных «горячих» тем на точке пересечения права и технологии – роботов (именно авторы курса являются соавторами дискуссионного законопроекта о робототехнике, призванного послужить началом обсуждения проблематики правосубъектности роботов). Помимо теории и обзора регулятивных подходов, курс содержит анализ отдельной актуальной российской судебной практики, изменившей представления о подходах к регулированию Интернета, в том числе дело о блокировке социальной сети LinkedIn (истец – Роскомнадзор) в 2016 году, подтвердившее системное изменение подходов к интернет-юрисдикции, и дело Mail.Ru Games (истец – Федеральная налоговая служба), определившее реальные правовые подходы к виртуальной собственности. Экспертиза авторов курса во многом обусловлена тем, что они, среди отдельных своих коллег-энтузиастов, стояли у истоков юридической практики (В.Б. Наумов) и научно-преподавательской деятельности (В.Б. Наумов, В.В. Архипов) в данной области, и ими накоплен уникальный опыт в IT / IP практике международной юридической фирмы Dentons, а также в ходе общественно-консультативной деятельности, в том числе в рамках Консультативного совета Роскомнадзора, экспертных групп программы «Цифровая экономика Российской Федерации». Данный курс основан на логике и материалах, представляющих собой результаты многолетнего опыта преподавания аналогичных дисциплин на юридическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета.
From the lesson
Введение. Анархия и порядок в Интернете: правовые аспекты
Долгое время Интернет развивался как область отношений, не предполагающая прямого "вмешательства" со стороны права как по идеологическим причинам, так и по причинам, связанным с отсутствием необходимых правовых подходов. Однако с выходом Интернета из технической субкультуры начался предсказуемый процесс его регулирования. В рамках данного модуля представлен обзор основной проблематики, связанной с Интернетом, отражено общее состояние регулирования отношений в Интернете в России, кратко изложены первоначальные общетеоретические идеи гарвардского ученого Л. Лессига и дана правовая квалификация информации как главному объекту (или предмету) правоотношений. Модуль завершается анализом одного из давних известных примеров, связанных с применением информационного законодательства в современных условиях.
канд. юрид. наук, доцент кафедры теории и истории государства и права СПбГУ советник практики по интеллектуальной собственности, информационным технологиям и телекоммуникациям международной юридической фирмы Dentons
Наумов Виктор Борисович
канд. юрид. наук, доцент кафедры государственного и административного права СПбГУ управляющий партнер, руководитель практики по интеллектуальной собственности, информационным технологиям и телекоммуникациям международной юридической фирмы Dentons
[МУЗЫКА]
[МУЗЫКА] Не
так давно был пик популярности мобильной игры Pokemon Go.
Проще говоря, покемон го, или покемона, которая весьма
нашумела в средствах массовой информации, в профессиональных комментариях,
и в самых разных контекстах, включая и контекст юриспруденции.
Пользователям предлагалось использовать технологию дополненной реальности,
наводить камеру на пространство реального мира и выискивать
отображаемых на фотоотображении реального мира
вымышленных существ, хорошо известных всем покемонов.
Чрезвычайно забавная технология, много положительных эмоций для игроков.
Правда, некоторых подстерегали и опасности,
потому что покемонов можно было ловить в труднодоступных местах,
на проезжей части и на различных охраняемых территориях.
Но главный вопрос заключается в чем?
С субъективной точки зрения создается забавная игровая иллюзия того,
что зверек находится на какой-то реальной территории.
Естественно, его там нет.
И что он представляет собой с юридической точки зрения?
Вопрос далеко не праздный.
Он на практике был связан со случаями, когда граждане преодолевали границы
частной территории, например, в целях охоты за особо редкими покемонами.
Покемоны размещались на этой территории, соответственно,
участниками игры, разработчиками и теми,
кто получал такую возможность от них в целях привлечения определенного внимания.
Насколько это в принципе отношения, которые могут быть
квалифицированы действующим правом — большой интересный вопрос.
Безусловно, если кто-то забирается в чей-то дом с целью охоты на покемона,
он совершает определенный набор правонарушений.
Но что собой представляет сам факт размещения, образно говоря,
внутри этой информационной системы игры покемона на чужой территории — это вопрос
большой и открытый.
Более общий вопрос заключается в том,
как покемонов следует рассматривать с точки зрения права.
Ответ на это достаточно прост.
В целом покемон представляет собой информацию,
информацию как самостоятельный объект правового регулирования,
и самостоятельный предмет, или объект, в зависимости от того,
какой концепции, с точки зрения теории правоотношений, мы придерживаемся.
Информация — это, безусловно, главная ценность в юридическом смысле для
правоотношений, которые реализуются посредством сети Интернет,
поскольку о чем бы ни шла речь в интернете, речь идет,
перефразируя известную поговорку, об информации.
И информация — предмет очень интересный.
Он довольно неуловимый с юридической точки зрения.
Информация отличается от вещей, используя гражданско-правовую терминологию.
потому что вещи локализованы в пространстве, осязаемы,
у них есть параметры.
Вещь может передаваться от одного субъекта к другому субъекту, это можно отслеживать.
С информацией такие операции производить сложно.
Вне зависимости от того, какой концепции информации мы придерживаемся,
считаем ли мы информацию просто неким понятийным способом
фиксации содержания живого процесса коммуникации,
или если мы ее наделяем каким-то онтологическим статусом,
с формальной юридической точки зрения информация как будто бы висит в воздухе.
Она открыта и доступна всем, если только, разумеется,
не будут применены специальные технические меры ограничения ее распространения.
Здесь, кстати, можно вспомнить еще один интересный объект гражданских прав
— это имущественные права.
Они, хотя такая постановка вопроса может показаться довольно спорной
для цивилистов, но имущественные права могут показаться схожими с информацией.
Однако отличие имущественных прав от информации, отличие этих явлений друг от
друга, заключается в различных способах извлечения полезных свойств,
говоря языком доктрин.
Извлечение полезных свойств из имущественного права требует
в любом случае выхода на некие иные правоотношения,
осуществление определенных действий, которые опосредуются этим правом.
То есть, в общем-то, даже украсть, как бы украсть, используя этот термин условно,
имущественное право невозможно в том смысле, что можно заставить обманом
поверить окружающих в то, что у вас есть имущественное право.
А вот информацию, в принципе, можно как бы украсть, тоже используя этот термин
условно, то есть получить к ней доступ, несанкционированный доступ.
Вот такая достаточно непростая ситуация с правовыми
свойствами информации как объекта правоотношений.
И с учетом того, что информация представляет собой и объект
параллельно развивающейся, имманентной,
коммуникации, правовые аспекты достаточно актуальны здесь, и необходимо
обратить внимание на то, как информация регулируется в законодательстве.
В целом информация сейчас, как можно отметить,
в свете статьи 128 Гражданского кодекса, не рассматривается как объект гражданских
прав непосредственно, однако это не должно вводить в заблуждение.
Если посмотреть на определение законодательное, которое дано в законе «Об
информации», пункт второй статьи второй определяет информацию как «сведения,
сообщения, данные, независимо от формы их представления».
Все. Собственно,
такое короткое общее определение, которое, конечно,
может быть подвергнуто конструктивной критике с точки зрения формальной логики,
хотя у законодательных определений немножко другая цель,
чем у определений научных, такое определение очень широко.
И в чем заключается здесь, вероятно, главная мысль?
Информация представляет собой некий мета-объект правоотношений,
который может иметь различные квалифицирующие признаки.
Скажем, часть четвертая Гражданского кодекса говорит о результатах
интеллектуальной деятельности.
По своей природе результаты интеллектуальной деятельности — это
информация.
Значит, к ним субсидиарно в той части,
в которой информация со своим квалифицирующим признаком, РИД —
результаты интеллектуальной деятельности — не урегулированы ГК, субсидиарно
должны применяться соответствующие нормы закона «Об информации».
Очень важный момент, который на практике ни в коем случае нельзя упускать из виду.
Ну и сейчас этих квалифицирующих признаков информации появляется все больше.
Например, в статье 15.1 закона «Об информации» и впоследствии
в других последущих статьях, начинающихся с числа 15,
закона «Об информации», формируется квалифицирующих признак информации,
распространение которой запрещено.
Это информация, которая противоречит публичным интересам явно,
либо признакам, определенным в законе, либо на основании судебного
решения она признана таковой, и может послужить основанием для блокировки сайта.
Результаты интеллектуальной деятельности.
Собственно, о них мы уже кратко поговорили.
И более того, здесь действительно нужно отметить,
что Гражданский кодекс для определения результатов интеллектуальной
деятельности термин «информация» главным образом не использует.
Но в той же статье 1253 прим, или 1253.1,
уже используется термин «информационный посредник» применительно
именно к распространению результатов интеллектуальной деятельности в интернете.
То есть здесь, внутри законодательного текста,
смысловое единство также прослеживается.
Другой классический пример информации — это конфиденциальная информация, тайна.
Собственно, интересная ситуация в ГК: конфиденциальная
информация при определенных условиях может рассматриваться и как результат
интеллектуальной деятельности, получаются два квалифицирующих признака здесь
одновременно, но, помимо этого, можно отметить, что в принципе
конфиденциальной информации в Российской Федерации существует очень много видов,
и если пытаться обобщать все, что написано в законодательстве на эту тему,
то мы увидим более 50 видов конфиденциальной информации,
от классических известных «государственная тайна» до достаточно экзотичных,
например, «тайна ломбарда».
Отдельные признаки информации, с которыми вы также можете детально познакомиться,
изучая российское законодательство — это, например, нематериальные блага.
Содержание нематериальных благ, по сути, имеет информационную природу.
Честь, достоинство, доброе имя, деловая репутация — что это, как не информация?
Массовая информация.
Совершенно очевидно, закон «О средствах массовой информации» содержит
квалифицирующий признак информации в виде ориентированности ее на
широкую аудиторию, ряд еще формальных признаков присутствует,
но это тоже важный квалифицирующих признак, который влечет действия
серьезных юридических норм, приводит в действие механизм,
установленный законом о СМИ, в том числе ограничение некоторой информации,
которая связана со злоупотреблением средств массовой информации.
Кстати, закон о СМИ также,
что очень интересно — это одна из редчайших, достаточно определенных,
прямых и не допускающих неоднозначных толкований норм, предусматривает,
что регистрация интернет-сайта как СМИ — дело сугубо добровольное.
И если сайт как СМИ не зарегистрирован,
то он не является средством массовой информации.
Другое дело, что сейчас закон «Об информации» представляет собой акт,
устанавливающий много дополнительных норм,
которые регулируют отдельные сайты по аналогии с законом о СМИ.
Еще один квалифицирующий признак — это реклама,
и здесь тоже действие закона «О рекламе» достаточно четко очерчивает ограничения,
связанные с содержанием, способами и формой распространения информации.
И что для нас важно,
информация в интернете тоже вполне может быть рассмотрена как реклама.
И практика Федеральной антимонопольной службы уже сейчас богата на вопросы,
связанные с регулированием оборота рекламы в интернете.
Наконец, что можно сказать еще?
Персональные данные.
Чрезвычайно актуальная область и чрезвычайно актуальный квалифицирующий
признак информации, который приводит в действие отдельный закон «О
персональных данных», содержащий целый ряд принципиальных требований: от
требований к форме сбора и различным иным способам обработки персональных данных
и требований к соответствующим процедурам до весьма нашумевшей
еще до поправок Яровой и Озерова поправки в
виде части пятой статьи 18 закона «О персональных данных»,
предусматривающей локализацию персональных данных российских граждан.
Собственно говоря, из-за несоблюдения правила, установленного данной статьей,
известная профессиональная социальная сеть LinkedIn и была заблокирована.
Ну и, наконец, следует сделать определенный методологический
вывод из данного перечня информации.
Он достаточно прост.
Когда мы сталкиваемся на практике с информацией как объектом правоотношений,
всегда следует учитывать, что у нее может быть один, а может быть, и не один,
а несколько квалифицирующих признаков, в зависимости от ситуации.
Причем ситуации могут быть действительно курьезными.
Например, информация может быть запрещенной.
Слушатели могут сами себе представить любой пример вопиюще
противоречащей публичным интересам информации.
При этом такая информация может в то же время быть результатом
интеллектуальной деятельности и объектом авторского права,
пусть она и будет повсеместно заблокирована.
В то же самое время эта информация может и содержать персональные данные,
и раскрывать какую-то из охраняемых законом тайн.
В общем, ситуация с правовой квалификацией информационных
объектов не так уж и проста.
Еще одним более, может быть, теоретическим выводом,
вероятно, иллюстративным в рамках настоящего курса, будет соотношение
указанных видов информации и с общим контекстом уровней интернет-архитектуры.
Как вы видите, информация — это ценность, или объект правоотношений,
или предмет, опять же в зависимости от концепции с точки зрения теории,
который актуален для двух уровней интернет-архитектуры в первую очередь —
это уровень контента и уровень приложений.
Ознакомьтесь с нашим каталогом
Присоединяйтесь бесплатно и получайте персонализированные рекомендации, обновления и предложения.
Архипов Владислав Владимировичканд. юрид. наук, доцент кафедры теории и истории государства и права СПбГУ
Наумов Виктор Борисовичканд. юрид. наук, доцент кафедры государственного и административного права СПбГУ
