[МУЗЫКА] [МУЗЫКА] Формирование системных подходов к интернет-праву в доктринальном смысле можно связать с именем Лоуренса Лессига, пожалуй, одного из наиболее авторитетных авторов в данной области. Лоуренс Лессиг долгое время был профессором Гарвардской школы права, Стэнфордского университета, основателем центра Интернета и общества. Его биография довольно интересна. Он оставил значительный след и в теории права. Более того, успел побывать помощником судьи Ричарда Познера, классика американской юриспруденции и автора «Экономического анализа права». На момент настоящего курса он, хотя сосредоточен в основном на участии в некоторой общественно-политической деятельности, его след в истории развития мысли в области правового регулирования Интернета весьма заметен. Мы с вами можем заострить внимание на достаточно ярком эпизоде научных дискуссий в этом смысле. Это дискуссия Лоуренса Лессига с судьей Фрэнком Истербруком, тоже одним из первых юристов, который начал на практике системно разрешать отдельные вопросы, связанные с информационно-телекоммуникационными сетями, но прежде всего с прицелом на проблематику товарных знаков и доменных имен. Дискуссия между авторами развернулась по поводу дисциплинарной самостоятельности предмета интернет-права или кибер-права, как его называли. Фрэнк Истербрук был настроен весьма критически и на экране вы сможете увидеть следующую цитату. «...Много дел связано с куплей-продажей лошадей, другие связаны с людьми, пострадавшими от удара лошадиных копыт, но любая попытка объединить все это в единый курс "Лошадиного права" (Law of the horse в оригинале) обречена на размытый результат без объединяющих принципов». Тем самым Истербрук хотел сказать, что в расписании юридического вуза в принципе не должно быть предметов, которые объединены не по ключевому принципу и методу юридической материи, а по нюансам техническим, в особенности предметы. Иначе получится некая сборная солянка, и здесь можно вспомнить еще и распространенный в сети среди российских юристов юридический мем — банно-прачечное право. Но Лессиг не был согласен с такой постановкой вопроса, и он полагал, напротив, что интернет-право обладает предметным единством, которое существенно должно изменять подход к этой дисциплине как таковой. Как писал Лессиг: «Право киберпространства, понимаемое как деликтное право в киберпространстве, право собственности в киберпространстве и так далее, таким не является. Согласен с тем, что курсы должны "высвечивать все право в целом", но уверен, в отличие от Истербрука, что из рассуждений о том, что объединяет право и киберпространство, вытекает важное общее положение». Что же имел в виду Лессиг под этим самым важным общим положением? Если говорить в общем, речь идет о том, что изучение системно подходов к правовому регулированию Интернета может помочь нам понять не только, как Интернет нужно регулировать, но и прояснить несколько общих элементов теории, которые до эпохи Интернета были, возможно, даже и не совсем очевидны. Для пояснения своей позиции он использует два примера, которые обозначает английским термином zoning speech, который примерно можно адаптировать в переводе как разделение коммуникативного пространства по контексту и смыслу. Первый из этих примеров достаточно традиционен, можно сказать, и более того он часто использовался в качестве отправной точки для первоначальной дискуссии о правовых аспектах Интернета. Он связан с порнографической продукцией и, более конкретно, с распространением порнографической продукции среди несовершеннолетних. Для примера Лессиг моделирует ситуацию, в которой несовершеннолетний юноша пытается получить доступ к определенной порнографической продукции в реальном мире и в Интернете. И, как он отмечает, совершенно в общем-то очевидно из практического опыта, что при попытке приобрести порнографическую продукцию в реальном мире возникнет серьезная сложность — будет как минимум три причины, по которым это будет сложно сделать. Во-первых, это законодательное регулирование, устанавливающее ограничение распространения такой продукции среди несовершеннолетних. Те, на кого обращены такие ограничения, их будут соблюдать в среднем: это продавцы, различные владельцы соответствующих торговых точек и так далее. Во-вторых, порнографическая продукция, очевидно, стоит денег, причем по меркам, допустим, смотря глазами молодого человека, не достигшего возраста 18 лет, в случае с нашим законодательством, эти деньги могут быть весьма немалыми, и поэтому достаточно сложно будет раздобыть их для таких целей. И, наконец, в-третьих, наверное, самая главная причина заключается в том, что будет достаточно сложно скрыть свой возраст при желании обойти запрет, наложенный на продавцов. То есть достаточно сложно себе представить ситуацию, когда молодой человек пойдет, используя накладные усы или что-нибудь в этом роде, желая обмануть продавца о своем возрасте. Собственно, с этой ситуацией можно столкнуться сейчас и при розничной продаже алкоголя. И здесь, в третьем аспекте, следует подчеркнуть, что речь идет о неком архитектурном аспекте реального мира. Вопрос в том, что идентифицировать лицо или возраст лица в реальном мире, конкретно в этом аспекте, достаточно просто. Но если взять за пример другую ситуацию, когда речь идет об Интернете, то сейчас, безусловно, предпринимаются серьезные законодательные ограничения для доступа к такого рода продукции, но реализовать такой доступ в свете первой, второй и третьей причины будет значительно проще в Сети, что совершенно очевидно. Второй пример, о котором говорит Лессиг, так же выделяя особенности архитектуры и другие обстоятельства реального мира и Интернета — это сбор информации о лице, проще говоря, слежка за кем-либо в реальном мире и виртуальном пространстве. Если представить себе, как человек заходит в магазин в реальном мире, то если только владелец этого магазина не будет использовать какие-либо специальные скрытые технические средства, что тоже будет ставить под вопрос законность по общему правилу этого дела, то вы увидите камеры видеонаблюдения. И в конце концов вы увидите просто, как за вами наблюдает охранник магазина. И в конечном счете, когда вы пробиваете покупку, на чеке вы увидите, какая информация о вас была собрана магазином, например, при оплате банковской картой. Но в случае с Интернетом ситуация просто диаметрально противоположна, потому что в некоторых случаях, конечно, допустим, обладая определенным уровнем технической подкованности или имея доступ к программному обеспечению, ориентированному на широкого пользователя, такое тоже есть, вы можете отследить, какие сайты собирают от вас какую информацию, ограничить сбор данных о вас и так далее. Но принципиально возможны и, более того, распространены в Интернете способы сбора сведений о пользователях, о которых, в принципе технически нельзя получить никаких данных. И сбор такого рода может осуществляться не только с использованием вашего терминала, но с использованием доступа, например, к каналам связи, в отношении которых вы не имеете в принципе никакой возможности на что-то повлиять, кроме разве что определенных системных технологий шифрования. Заключая разговор о zoning speech, Лессиг формулирует суть рассматриваемой проблемы, некий ключевой вопрос. Он говорит о том, что, в принципе, обобщая подход, в каждом из рассмотренных случаев есть разное восприятие трех основных элементов: это наличие или отсутствие определенной информации, ее нехватка; структура отношений и интерес. Само устройство реального мира подталкивает к тому, что в каждом из этих случаев не хватает какой-то одной информации — информации о возрасте ребёнка или информации о, например, наличии слежки. Структура отношений предопределяет то, что регулирование в реальном мире относительно эффективно за счет архитектурных аспектов, за счет физики, можно сказать, реального мира. И, наконец, вот эта дихотомия — Интернет и реальное пространство на этих двух примерах показывает, что где-то невозможна реализация определенного интереса — публичного или частного. В чем же заключается действительно суть проблемы? Она заключается именно в том, что возникает вопрос: архитектура реального мира, допустим, пока, как с иронией можно отметить — пока, неизменная, законы физики не пишутся человеком, если брать общеупотребительный термин, а не лингвистическую философию. С другой стороны, законы Интернета и архитектура, она именно, что создается человеком. И главный вопрос заключается в том, должна ли архитектура Интернета изменяться человеком для соответствия реальному праву или реальное право должно мириться с тем, что Интернет открывает новые возможности по формированию структуры человеческих отношений и их регулирования. Но главное заключение здесь вот в чем. Лессиг писал: «У киберпространства нет природы, нет такой архитектуры киберпространства, которая не может быть изменена. Его архитектура производна от его дизайна, иными словами, проекта, или... кода. Такой код может изменяться либо потому, что он развивается иначе, либо потому, что государство или бизнес каким-либо образом на него воздействуют». Из этой цитаты в частности следует то, что программный код как некая общая метафора в данном контексте может рассматриваться как самостоятельный способ правового регулирования или способ просто регулирования как альтернативный правовому, в контексте отношений в Интернете. [БЕЗ_ЗВУКА]
