Авторский коллектив курса «Правовое регулирование информации в интернете. Российская перспектива.» удостоился премии Правительства Санкт-Петербурга за выдающиеся достижения в области высшего образования и среднего профессионального образования 2018 года в номинации «Развитие инновационной деятельности в образовательной организации». «Правовое регулирование отношений в Интернете» – обзорный курс, нацеленный на формирование основных представлений о подходах к регулированию глобальной информационно-телекоммуникационной сети. Основная задача курса заключается в формировании целостного представления об отношениях в Интернете как о предмете правового регулирования. Курс построен на системном методологическом подходе, предполагающем, в первую очередь, анализ «сквозных» правовых проблем, обусловленных архитектурой глобальной сети и ее гибкостью (например, проблем идентификации пользователей, определения юрисдикции и ответственности информационных посредников), который развивался в российской литературе В.Б. Наумовым, В.В. Архиповым, А.И. Савельевым и др. Главная особенность курса выражается в сочетании классических юридических методов и контекста инновационных технологических областей. Помимо проблем собственно Интернета в курсе содержится, в том числе, обзор проблематики криптовалют на примере Биткоин и технологии блокчейн, правовых аспектов виртуальных миров и многопользовательских компьютерных игр, а также самой противоречивой из актуальных «горячих» тем на точке пересечения права и технологии – роботов (именно авторы курса являются соавторами дискуссионного законопроекта о робототехнике, призванного послужить началом обсуждения проблематики правосубъектности роботов). Помимо теории и обзора регулятивных подходов, курс содержит анализ отдельной актуальной российской судебной практики, изменившей представления о подходах к регулированию Интернета, в том числе дело о блокировке социальной сети LinkedIn (истец – Роскомнадзор) в 2016 году, подтвердившее системное изменение подходов к интернет-юрисдикции, и дело Mail.Ru Games (истец – Федеральная налоговая служба), определившее реальные правовые подходы к виртуальной собственности. Экспертиза авторов курса во многом обусловлена тем, что они, среди отдельных своих коллег-энтузиастов, стояли у истоков юридической практики (В.Б. Наумов) и научно-преподавательской деятельности (В.Б. Наумов, В.В. Архипов) в данной области, и ими накоплен уникальный опыт в IT / IP практике международной юридической фирмы Dentons, а также в ходе общественно-консультативной деятельности, в том числе в рамках Консультативного совета Роскомнадзора, экспертных групп программы «Цифровая экономика Российской Федерации». Данный курс основан на логике и материалах, представляющих собой результаты многолетнего опыта преподавания аналогичных дисциплин на юридическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета.
Дискуссии об информационных посредниках
Loading...
Из курса от партнера Saint Petersburg State University
Правовое регулирование отношений в Интернете. Российская перспектива
54 оценки
Explore Related Videos
At Coursera, you will find the best lectures in the world. Here are some of our personalized recommendations for you
Saint Petersburg State University
54 оценки
Из урока
Кому на Руси в Интернете жить хорошо? Опыт правового регулирования
Ввк
Познакомьтесь с преподавателями
Архипов Владислав Владимировичканд. юрид. наук, доцент кафедры теории и истории государства и права СПбГУ
советник практики по интеллектуальной собственности, информационным технологиям и телекоммуникациям международной юридической фирмы Dentons
Наумов Виктор Борисовичканд. юрид. наук, доцент кафедры государственного и административного права СПбГУ
управляющий партнер, руководитель практики по интеллектуальной собственности, информационным технологиям и телекоммуникациям международной юридической фирмы Dentons
[МУЗЫКА]
[МУЗЫКА] Еще
одна системная правовая проблема регулирования Интернета,
которая получила уже значительное развитие в российском законодательстве и судебной
практике, это проблема ответственности информационных посредников.
В принципе, если рассматривать данную проблему с точки зрения
вопросов архитектурных аспектов Интернета,
с точки зрения публично-правовых отношений, с точки зрения того эффекта,
который реально оказывают различные подходы к данной проблеме на практике,
можно прийти к тому, что главное, с чем связана данная проблема,
это вопросы блокировки сайтов и удаление информации с сайтов и то,
каким образом это реализуется на практике.
Блокировки сайтов главным образом связаны с публично-правовыми интересами.
Удаление информации связано как с публичными, так и с частными.
Достаточно давно в судебном порядке существуют возможности, и в России,
и за рубежом потребовать удаления какой-либо информации из какого-либо
источника публичного, в том числе и Интернета.
Однако, если вспоминать практику и Конституционного суда,
и если вспоминать положения закона об информации, то, собственно говоря,
ограничение распространения информации в виде блокировки Интернет-ресурса или в
виде удаления информации практически не рассматривается как мера ответственности.
Она, скорее, рассматривается как некая мера пресечения, которая может быть,
должна быть обязательно реализована информационным посредником как лицом,
которое находится в наиболее удобной позиции,
для того чтобы осуществить соответствующие действия, но вопросы ответственности
в целом должны разрешаться отдельно, применительно к тем субъектам,
у которых есть какое-либо отношение к совершенным действиям,
то есть в общеюридическом смысле, если мы говорим о правонарушении, «вина».
Информационный посредник, который не осуществляет активной обработки
содержания информации, может быть обязан пресечь действия,
но ответственность нести он все-таки не может.
Если отвлекаться от упоминавшейся ранее общей нормы закона об информации,
об ограничении ответственности по сути информационных посредников,
хотя там они так не называются, то самая главная норма,
которая есть на этот счет в российском законодательстве,
применима в случае с интеллектуальными правами, с этим контекстом,
— это статья 1253.1 об информационном посреднике.
По сути, она предусматривает несколько весьма уже устоявшихся случаев,
когда информационный посредник нести ответственности не может,
и эти случаи подтверждены практикой арбитражных судов,
когда еще были активные споры между
российскими социальными сетями и правообладателями.
Впоследствии по сути отчасти именно эта практика была имплементирована в
содержание нормы статьи 1253.1.
Она дифференцировано оценивает различных посредников и, в первую очередь,
выделяет информационных посредников,
которые осуществляют передачу материала в информационно-телекоммуникационной сети.
Данные информационные посредники не несут ответственности в случаях,
если они не являлись инициатором передачи и не определяли получателя материала.
То есть, иными словами, они сами не выступали как субъекты коммуникации,
а продолжали выступать как определенная технологическая платформа или система.
Следующее условие для освобождения от ответственности это отсутствие изменений
материала при оказании услуг связи за исключением, разумеется, тех изменений,
которые необходимы для осуществления технологического процесса его передачи.
И наконец один из наиболее классических,
известных миру способов сформулировать это представлен
также в статье 1253.1 в данном случае.
«Информационный посредник не знал и не должен был знать о том,
что использование соответствующего результата интеллектуальной деятельности
или средства индивидуализации лицом, инициировавшим передачу материала,
является неправомерным».
Это достаточно интересный на самом деле
вопрос и достаточно любопытное правило «не знал».
Это вопрос факта, это понятно.
А вот «не должен был знать» — это обстоятельство,
которое может быть достаточно оценочным.
В одном из судебных дел, посвященных вопросам ответственности информационных
посредников, еще до вступления в силу статьи 1253.1 Гражданского кодекса,
прозвучала следующая аргументация противоположной стороны,
которая впоследствии вошла в судебное решение: ответчик,
социальная сеть в том случае,
не мог не знать, в том числе из средств массовой информации,
что многие пользователи используют его ресурс для распространения контента,
нарушающего интеллектуальные права третьих лиц.
Весьма спорное утверждение, но вот пример того,
как оно может интерпретироваться на практике.
И, кстати, обратите внимание, что упоминается термин «оператор связи».
Это однозначно квалифицирует категорию специальных субъектов
интернет-отношений, которые для целей этого аспекта,
относящегося к вопросам интеллектуальных прав,
определяются достаточно таким образом однозначно.
Это первый случай.
Второй случай, содержащийся в рассматриваемой статье,
также предусматривает условия освобождения от ответственности
другой категории информационных посредников, тех, кто предоставляет
возможность размещения материала в информационно-телекоммуникационной сети.
И в первую очередь здесь на ум приходят хостинг-провайдеры,
хотя в принципе отсутствие однозначной формальной определенности по
субъектному составу данных норм можно их распространять и на владельцев
различных информационных ресурсов платформ Web 2.0.
Два условия для освобождения от ответственности: опять же,
«он не знал и не должен был знать о том,
что использование соответствующего объекта является неправомерным» и,
второе, «в случае получения в письменной форме заявления с указанием
соответствующей страницы сайта и сетевого адреса он своевременно принял необходимые
и достаточные меры для прекращения нарушения интеллектуальных прав».
Что же касается третьей категории информационных посредников, тех,
кто предоставляет возможность доступа к материалу или информации,
необходимой для его получения, то к ним применяются либо одни либо другие правила,
которые, по сути, в общем-то одинаковые, в зависимости от конкретной ситуации.
Здесь следует обратить также внимание на то, что данная статья,
она воспроизводит логику, уже отработанную во многих других юрисдикциях,
начиная с США и их примера с DMCA, Digital Millennium Copyright Act,
который предусматривает аналогичное основание для
освобождения от ответственности информационных посредников.
В общем, эти правила следует считать достаточным сбалансированными,
несмотря даже на наличие отдельных оценочных понятий, хотя известно,
что ведутся дискуссии, которые преимущественно вызваны
недовольством правообладателей, связанным с тем фактом, что в силу системной
проблемы идентификации пользователей, конкретных нарушителей отыскать сложно,
а при этом информационные посредники ответственности нести не могут.
Но здесь, к сожалению или к счастью, сказать нечего.
Информационные посредники действительно не могут нести ответственность в том случае,
если у них нет вины.
Иное бы противоречило общим принципам гражданского права.
Ну и наконец, если обобщать общий контекст блокировок сайтов и удаления информации,
то можно классифицировать различные релевантные случаи по двум критериям.
Это интерес и порядок защиты.
Соответственно, частный и публичный интерес, а в качестве порядка защиты
можно выделить судебные, административные и в порядке саморегулирования.
Ну вот пример, защита публичного интереса в административном порядке — это
известная уже статья 15.1 закона об информации, которая предусматривает
ряд оснований для административной блокировки интернет-сайтов с возможностью
последующего оспаривания в суде, но без предварительного судебного процесса,
например, в случае распространения определенной информации о
наркотических средствах или детской порнографии.
Если говорить о защите частного интереса в административном порядке, в общем,
это тоже возможно, когда субъект реализует свои личные права,
субъективное право как физического лица, допустим,
или можно представить себе и примеры с юридическими лицами,
обращаясь за помощью к соответствующим государственным органам.
Достаточно простым примером здесь будет обращение субъекта персональных данных за
помощью в Роскомнадзор с целью добиться удаления определенной информации
через взаимодействие уже между государственным органом и интернет-сайтом.
Защита публичного интереса в судебном порядке также более чем возможна и
представляет собой один из классических институтов,
связанных с ограничением информации.
Так, например, в соответствии с той же статьей 15.1 закона об
информации возможно признать
ограниченной или запрещенной к распространению,
если быть точным, любую информацию, которая противоречит существенным
образом публичному интересу и действующему российскому законодательству.
Частный интерес, защита судебном порядке — это абсолютно классический отработанный
механизм, который известен в целом веками и применительно к отношениям
в Интернете десятилетиями, думаю, можно уже смело сказать так.
Ну и наконец,
частный интерес может реализовываться и посредством саморегулирования,
в частности, взаимодействие между различными субъектами без участия
государства по тому же DMCA, потому что по Digital Millennium Copyright Act
первоначально осуществляется получение требования стороной,
которая предположительно нарушила, она имеет право на ответ.
И дальше, если стороны не могут прийти к какому-либо соглашению или
взаимопониманию, то им предоставляется необходимая информация для того,
чтобы обратиться в суд.
А помогает им это осуществить информационный посредник,
то есть до определенного момента все реализуется на уровне саморегулирования.
И нельзя обойти стороной и еще один аспект, это блокировки и их механизмы.
В действительности, на уровне закона об информации статьи 15.1
и последующих смежных статей и на уровне подзаконных актов, к которым отсылают
указанные статьи, процедура блокировки прослеживается достаточно четко.
Сначала, за исключением некоторых особо опасных с точки зрения государства
случаев, сначала осуществляется взаимодействие
с провайдером хостинга и владельцем сайта, которым дается краткий промежуток
времени для добровольного удаления или ограничений информации.
Если этого не происходит, то в реестре обновляется соответствующая запись,
в Едином реестре запрещенной информации, а в конечном счете операторы связи,
которые обязаны просматривать, собственно говоря, сведения о том,
какие сайты включены в реестр запрещенных, должны эти сайты блокировать.
Вот примерно так.
Причем закон недостаточно специфичен и указывает лишь общие формулировки,
которые изначально позволяли блокировать лишь по IP адресу.
Поскольку на одном IP адресе может находиться несколько доменных имен и
наоборот, неоднократно возникали проблемы,
особенно в начале внедрения данных правил, в 2012–2013 году,
в результате которых блокировались сайты, которые, в общем-то, были добросовестными.
Но с этой проблемой сейчас в общем осознанно взаимодействует
и стремится устранить недостатки и сам Роскомнадзор,
рекомендуя операторам связи осуществлять блокировку с использованием технологии DPI
(Deep Packet Inspection), которая позволяет блокировать конкретную
точечную информацию.
Ознакомьтесь с нашим каталогом
Присоединяйтесь бесплатно и получайте персонализированные рекомендации, обновления и предложения.
Coursera делает лучшее в мире образование доступным каждому, предлагая онлайн-курсы от ведущих университетов и организаций.
© Coursera Inc., 2019 Все права защищены.
