Ну, и наконец, последний тип исследования, которое мы уже упоминали и сейчас немножко подробнее о нем поговорим, это исследование локальных групп, когда выделяется несколько, скажем, родильных домов или несколько местных поликлиник или больниц, в которых отслеживаются большие когорты детей и только некоторые из них получат диагноз в определенное время. Что тут тоже интересно, как и при рассуждениях о ретроспективных парадигмах, ретроспективных дизайнах для родителей в контексте работы с этими локальными группами, если правильно замотивировать эту локальную группу, то можно, опять же, собирать данные, которые потом можно ретроспективно анализировать и поскольку этот сбор данных происходит в таком текущем формате, то там, естественно, меньше возможностей для искажения и для изменения нарушений правил дизайна. Один из таких примеров - это сбор в определенной группе локальной информации о взаимодействии родителей и детей дома. То есть люди создали портал, они выполнили все правильные юридические рекомендации с тем, чтобы сохранить как бы, предоставить доступность, предоставить эти данные только тем категориям исследователей, которые будут этим заниматься для определенных задач и просто регулярно, в домашних условиях, по определенному протоколу записывали динамику, производили видеозапись динамики взаимодействия между детьми и родителями, младенцами и детьми, собрали огромную видеотеку, которая потом очень плодотворно использовалась исследователями для решения их исследовательских задач. Еще один пример такого рода исследования локальных групп, ну, собственно, таких примеров много, но, в частности, вот пример, о котором мы говорим, опять же локальная структура принимает решение о том, что они вводят определенного рода скрининг для аутизма, используя короткие опросники, разработанные с этой целью и эти опросники получают все дети, которые проходят через эту клинику на протяжении, скажем, 5 лет. И, естественно, в результате такого решения локальной группы складывается за минимальную дополнительную стоимость большая база данных, которая потом доступна исследователям с тем, чтобы ответить на вопросы, которые, опять же, можно задать только ретроспективно, зная через несколько лет о том, кто, собственно, получит устойчивый диагноз РАС. И примеров в литературе таких достаточно много. Вот один из примеров связан с работой, с выборкой в 22000 детей изначально. Эти дети отслеживались 8, 12, 18 и 24 месяца и реально фиксировались типы поведения, которые были обозначены как поведения, которые как-то могут быть связаны с РАС и было обнаружено несколько категорий такого рода поведения. Интересно отметить то, что они возникали как такие всплески на траектории развития, то есть то, что было важным индикатором скажем в 8 месяцев, уже не было таким важным индикатором в 12 месяцев. То есть происходила динамика поведенческих изменений. Всегда был какой-то индикатор, который предсказывал появление диагноза в более старшем возрасте, после 24 месяцев, но эти индикаторы, их вес динамично менялся. Так, например, в 8 месяцев самым нормативным индикатором были наличие глазного контакта и реакция на имя маленького человечка. В 12 месяцев самыми информативными индикаторами были индикаторы использования жестов, в частности, показывания. В 18 месяцев самыми информативными индикаторами были индикаторы появления игры и в 24 месяца уже целый набор индикаторов. Был важен не изолированный индикатор, а система индикаторов. Это присутствие имитационной деятельности, возможность имитировать взрослого, наличие элементов игры и наличие элементов социального общения. Какие выводы можно сделать из этой небольшой зарисовки? Это то, что отдельно взятых индикаторов, отдельно взятых предикторов возникновения диагноза РАС нет и, во-вторых, все эти предикторы надо смотреть в динамике, то есть вероятность того, что определенное поведение станет предиктором возникновении диагноза на определенном этапе развития ребенка достаточно велико. Но нужно учитывать, что вес этих поведенческих единиц изменяется с течением развития ребенка.