[МУЗЫКА] [МУЗЫКА] А как еще можно подойти к проблеме сознания? На сцену выходят физиологи. Существуют какие-то механизмы мозга, которые порождают сознание. По сути, это уже речь идет о некотором теоретическом конструкте, только физиологи описывают этот конструкт в физиологических терминах не очень понимая, что, собственно, этот конструкт делает. И это ведет их в тупики. Пожалуй, одной из самых первых, самых ярких теорий, созданных в этом направлении, была концепция Ивана Михайловича Сеченова. Сеченов — замечательный физиолог, он открыл такое свойство как центральное торможение. То есть оказывается, мы возбуждаем нерв, а в ответ может наступать не действие, а наоборот, торможение действия. «Ага! — сказал Сеченов — Это же нам что напоминает? Ведь это напоминает волю. Мы можем, оказывается, вот физические раздражения требуют от нас действий, а мы не действуем». «Да, конечно! — говорит Сеченов. — На этом пути еще много лакун, мы еще очень много, чего не знаем. Но кто должен разрабатывать психологию? Физиолог!» — отвечает Сеченов. Правда очень скоро выяснилось, что процесс центрального торможения тривиален. То есть он работает даже в таких областях, как дыхание, например, пищеварение и так далее. Ну например, если человеку становится жарко, то он пытается вернуть температуру в исходное состояние. А как сделать так, чтобы было не жарко? Человек начинает потеть. Пот испаряется, и это охлаждает организм — ну замечательно. Но ведь если стало холодно, то надо прекратить потеть. Значит нужна команда «Прекратить потеть»! А это и есть торможение. Так неужели всё богатство нашей психической жизни сводится к таким тормозным эффектам? Что-то тут не то. Но физиологам все время хочется, как только они обнаруживают какой-либо физиологический процесс, попробовать его — а не помогает ли это понять нам психическое и сознательное? Скажем приходит следующий физиолог — Иван Петрович Павлов. Он обнаруживает, что определенную реакцию можно вызвать любым стимулом. Можно позвонить в колокольчик, а человек выдаст слюноотделительную реакцию, потому что его приучили, что колокольчик предвосхищает появление пищи. Это что напоминает? Ведь это напоминает соотношение знак-значение. Значение мы можем передать любым знаком. Мы можем сказать «стол». Мы можем сказать «table». Мы можем сказать «Tisch». Мы можем вообще всё что угодно сказать, подразумевая «стол». Вот эта возможность значение передавать любым знаком, ведь не то ли же самое, что обнаруживает Павлов в условных рефлексах? Павлов, конечно, запрещает своим сотрудникам даже пользоваться психологической терминологией. Но сама его идея ведет к тому, что именно на этом пути мы сможем понять психику, сознание, свободу воли. Кстати, у Сеченова свободы воли вообще нет. Свобода воли — самообман, там работают физиологические механизмы в чистом виде. Павлов хоть что-то пытается по этому поводу высказать. «У человека есть рефлекс свободы» — говорит он. Но тем не менее и условные рефлексы Павлова оказываются очень примитивным инструментом. Как высказался замечательный зоопсихолог Реми Шовен: «Когда мы изучаем у человека условные рефлексы, мы изучаем в человеке червя». Условные рефлексы — это очень примитивная штука. Она вырабатывается у низших животных даже быстрее, чем у высших. Более того, если человек осознает, что у него вырабатывают условный рефлекс, то, как правило, то он вырабатывается медленнее, чем если он этого не осознает. Что-то не то в этом объяснении. Ну появляются следующие физиологи, предлагают новые механизмы и снова ищут какие-то объяснения сознания, но повторюсь, пока они не понимают, что делает сознание, они сознание найти не смогут. [БЕЗ_ЗВУКА]