[МУЗЫКА] [МУЗЫКА] Как же выбираются социальные категории? Каждый из нас обладает целым набором социальных категорий, с помощью которых мы воспринимаем окружающих. Это может быть категория, связанная с гендерной принадлежностью, с возрастом, со взглядами, с местом жительства и другими самыми разными характеристиками. При этом в каждый момент времени мы, как правило, используем только один принцип категоризации. Например, делим людей на мужчин и на женщин, на пожилых и молодых, взрослых и детей, религиозных и нерелигиозных, консерваторов и либералов, людей с разной профессиональной принадлежностью или разного достатка. Важно, чтобы при этом соблюдался принцип функционального антагонизма. Согласно этому принципу, в каждый момент времени мы можем использовать только один уровень самокатегоризации и категоризации других людей. Представим, что мы оказались в окружении людей из разных стран. Как мы можем категоризировать себя и тех, кто находится вокруг нас? Согласно принципу функционального антагонизма, мы делим себя и других людей либо по принципу конкретной страны проживания, например, мы категоризируем людей как жителей Франции, Англии, России, Украины, США, Исландии и так далее. Либо мы категоризируем людей по более крупным блокам, например, жителей Евросоюза в целом и жителей США. При этом мы не можем одновременно категоризовать людей, кого-то как жителей Евросоюза, а кого-то как представителей отдельных стран, которые в этот Евросоюз входят. При этом существует несколько принципов, по которым мы выбираем ту или иную категорию. Во-первых, категория должна соответствовать людям или особенностям людей, которые находятся вокруг нас. Представим, что мы находимся в окружении светловолосых людей. Вряд ли мы при категоризации этих людей будем использовать категорию «жители Африки». Скорее, мы будем использовать категорию «жители Северной Европы». Во-вторых, мы используем те категории, которые позволяют нам в данной ситуации разделить людей по каким-то группам на членов ингруппы, «моей группы», и на членов другой группы — аутгруппы. Если в ситуации, в которой мы находимся, все люди одного пола, мы вряд ли будем использовать категорию «мужчина» или «женщина» при категоризации. Мы обратим внимание на какой-то другой признак, по которому этих людей можно было бы разделить, например, возраст, профессиональная принадлежность. И наконец, в третьих, мы чаще используем так называемые легко доступные категории — категории, которые легко приходят нам в голову. И вот эта доступность категорий может быть связана как с нашими индивидуальными предпочтениями, так и с тем, что обсуждается в нашем окружении. Если говорить об индивидуальных предпочтениях, то у каждого из нас есть такие любимые категории, с помощью которых мы чаще всего воспринимаем окружающих. Одни люди чаще всего видят мир в терминах гендерных различий и делят окружающих на мужчин и женщин. Другие люди чаще видят мир в терминах профессиональных различий и чаще воспринимают людей с точки зрения тех профессий, которые у них есть. Третьи люди чаще видят мир в терминах соцэкономических различий и чаще воспринимают окружающих как, например, богатых и бедных. И так далее. И вот, естественно, что мы чаще используем те категории, которые для нас почему-то важнее. При этом есть категории, которые важны для большого количество людей, и к таким категориям, например, относится гендерная принадлежность. Многие люди спонтанно делят окружающих на мужчин и женщин. Что касается мнения окружающих людей, то здесь речь идет о социальном дискурсе, который есть в обществе, где мы живем. В одних обществах активно обсуждаются гендерные различия, и в этих обществах люди спонтанно делят окружающих на мужчин и женщин. В других обществах активно обсуждаются расовые или этнические различия, и в таких обществах люди также спонтанно делят окружающих по расовому и этническому признаку. В третьих обществах большое значение имеет признак сексуальной ориентации, и в таких обществах люди чаще делят окружающих по признаку сексуальной ориентации. И так далее. То есть мы помимо индивидуальных предпочтений часто еще пользуемся категориями, которыми пользуются окружающие люди. Таким образом, социальные категории, которые мы используем здесь и сейчас, зависят от наших индивидуальных особенностей, от того, что делают окружающие люди, и от того, как устроено наше взаимодействие, какие в нем люди принимают участие, по какому принципу этих людей можно разделить. Мы выбрали категорию и произвели социальную категоризацию, мы разделили с вами окружающих людей на какие-то группы и к одной из групп отнесли самих себя. Что же происходит дальше? А дальше процесс социальной категоризации влияет на то, как мы воспринимаем и себя, и окружающих людей. С одной стороны, благодаря социальной категоризации мы начинаем воспринимать себя как похожего на других членов своей группы, и мы начинаем воспринимать других людей как похожих на членов тех групп, к которым они принадлежат. Представьте, что вы работаете в организации и вы полагаете, что сотрудники вашей организации активные и амбициозные. В то же время вы знаете, что рядом есть другая подобная организация, и вы считаете сотрудников той другой организации более сердечными и добрыми. Что происходит в момент, когда вы задумались о групповой принадлежности людей? В этот момент вы начинаете воспринимать и себя, и своих коллег как более активных, как более амбициозных, потому что это соответствует вашему представлению о вашей группе. А сотрудников другой организации — как более добрых, сердечных, потому что это соответствует вашему представлению о другой группе. И вот в ходе социальной категоризации мы как бы поляризуем мир. Мы стараемся подчеркнуть различия между группами. В нашем примере мы стараемся подчеркнуть различия между сотрудниками разных организаций. И в то же время мы стараемся подчеркнуть сходство между членами одной группы — сходство между нами, сотрудниками нашей организации, и сходство между ними, сотрудниками другой организации. Происходит вот такая поляризация в восприятии. Возникает вопрос: почему такая поляризация может вызвать межгрупповой конфликт? Это происходит, поскольку мы часто строим такое представление о своей группе, которое более позитивно, чем представление о других аутгруппах. Нам может казаться, что мы более добрые или более умные, или более активные, или более жизнерадостные. И это означает, что другая аутгруппа становится менее активной, менее умной, менее доброй и менее жизнерадостной. Давайте сделаем промежуточные выводы. Согласно теории самокатегоризации, в основе межгрупповых конфликтов лежит процесс социальной категоризации — классификации людей по разным социальным группам. В ходе этого процесса мы классифицируем как окружающих нас людей, так и самого себя. И в результате начинаем воспринимать себя тоже как члена какой-то социальной группы. Для того чтобы процесс социальной категоризации произошел, нам нужны социальные категории. И в нашем сознании социальные категории представлены в виде схем, примеров и прототипов. При этом в разных случаях, в разных ситуациях мы используем разные социальные категории, и выбор этих категорий происходит по определенному принципу. Когда социальная категоризация и наша самокатегоризация в одной из групп произошла, мы начинаем иначе смотреть на окружающий нас мир. Мы выделяем у себя и своих одногруппников те черты, которые свойственны нашей группе в целом, и у членов других сообществ те черты, которые свойственны, как нам кажется, их сообществу. При этом мы стараемся провести четкое различие между нами и ими, между своей и другой группой. И это различие часто построено в нашу пользу, мы приписываем своей группе более позитивные особенности, чем членам чужой группы. И вот такое различие и может стать началом последующего межгруппового конфликта. У нас с вами есть четыре теории группового уровня, которые объясняют, почему возникают межгрупповые конфликты. В основе этих теорий лежит, с одной стороны, идея противоречия интересов и борьбы за ресурсы, а с другой стороны, идея социальной идентичности. Однако эти теории различаются не только этим. Четыре этих теории различаются представлением о межгрупповой угрозе, которая порождает межгрупповой конфликт. В основе теории реального конфликта и относительной депривации лежит идея реальной угрозы. Сторонники этих теорий полагают, что межгрупповые конфликты вызывают ощущение людьми того, что аутгруппа претендует на какие-то важные материальные ресурсы или на их физическое благополучие. В то же время в основе теории социальной идентичности лежит идея угрозы самооценке. Сторонники этой теории полагают, что мы демонстрируем негативное отношение к другой группе, которая угрожает нашей позитивной социальной идентичности и, следовательно, нашему представлению о себе. И наконец, в основе теории самокатегоризации лежит идея уровней категоризации. В данном случае предполагается, что межгрупповой конфликт порождает не восприятие какой-то определенной угрозы от группы, а вообще восприятие мира на уровне социальных групп, вообще деление людей на членов ин- и аутгрупп. При определенных условиях такое деление также может вызвать к жизни негативные оценки, эмоции и представления. Несмотря на это, в последние годы психологи уделяют очень важное внимание социальной идентичности. Изучение социальной идентичности стало отдельным направлением исследований. В рамках этого направления рассматриваются и структура, и функции, и факторы, и последствия социальной идентичности. И вот сейчас мы с вами поговорим как раз об этом направлении. [МУЗЫКА] [МУЗЫКА]
