[МУЗЫКА] [МУЗЫКА] Итак, что такое языковая способность или что такое язык. На слайде вы можете увидеть ссылки на две очень значимых работы. Один из авторов этих работ, в обеих работах, это Хомский, то есть лингвист, который, честно говоря, вообще в соавторстве никогда ничего не пишет. Это удивительно, что он объединился с психологом Хаузером и с биологом Фитчем. Обе эти работы посвящены одной и той же теме: Что такое язык или языковая способность человека, у кого она есть и откуда она взялась. Основным формальным отличием человеческого языка от всех коммуникационных систем других биологических видов, как мы уже упоминали, является его цифровая иерархическая организация, то есть наш язык иначе устроен, он не такой, как другие. У него есть то, что в науке называется «рекурсивные правила». Примеры таких рекурсивных правил вы можете увидеть на экране: «Маша удивилась, что Петя не знает, что Нина лгала Саше». Такие, довольные сложно закрученные конструкции, когда идут отсылки к разным говорящим, к тому, что кто-то говорил про кого-то — это сложные математические процедуры, которые называются «рекурсия». Насколько мы знаем, рекурсии нет ни у кого другого, кроме людей. Похоже, что это и есть наше эволюционное приобретение. Хомский говорит о языковой способности в узком и в широком смысле. Языковая способность в узком смысле включает в себя вот такие умения. Это присуще только человеку. Есть понимание языковой способности в широком смысле, и ею обладают и другие биологические виды. Всё это обеспечивается огромными, очень энергозатратными вычислительными способностями мозга. Это не только коммуникация языковая, это и вообще разные психические процедуры. Например, мы вполне можем себе представить, какую сложность представляет собой организация перелета птиц через океан. У нас нет времени об этом говорить, но вы сами можете об этом подумать. У всей команды: у Фитча, Хаузера и Хомского есть противники, в том числе из их же среды — Рэй Джекендофф и Стивен Пинкер, которые работали в рамках той же парадигмы. Они, в отличие от Хомского, который считает, что наш язык — это результат некой макромутации такого как бы чуть ли не отдельного события. Джекендофф и Пинкер стоят на позиции гораздо более медленной эволюции. Они скорее склоняются к дарвиновскому сценарию постепенного развития, нежели Хомский, который вообще Дарвина терпеть не может и он картезианец, то есть последователь Декарта. Пинкер и Джекендофф говорят: «Многие аспекты грамматики в человеческих языках на рекурсиве вовсе не замечены». Это один из признаков, как они считают, почему их оппоненты не правы. Кроме того, они также считают, что огромную роль играет та среда, в которую ребёнок попал, как языковая, так и общекультурная. То есть генетические параметры, с которыми ребенок рождается, должны получить настройку. Как бы музыкальный инструмент настраивается и на нём, более того, надо научиться играть. Едем дальше. Ещё один очень известный ученый, он и лингвист, и философ — Джерри Фодор. Он говорит не только о врождённых механизмах языковых, но он говорит также о врождённых концептах как базе не только эволюции языка, но и вообще когнитивной эволюции живых существ, в первую очередь, конечно, человека. Итак, нам понятно, что язык является очень сложной системой. Почти такой же сложной, как сам мозг. Разговоры про то, что язык такой сложный именно у людей или у других биологических видов, он примерно такой сложности, просто мы не очень понимаем, с одной стороны. И с другой стороны, споры о том, что врождённое, что переходит к нам с генами, а что вырабатывается в результате общения с внешней средой, — это споры, которые не умолкают. Но есть ещё один очень интересный аспект того, что мы обсуждаем сегодня — это можно ли сравнивать как наш мозг, так и то, что он умеет, с работой компьютера — это так называемая компьютерная метафора. Об этом мы поговорим вскоре. [БЕЗ_ЗВУКА]