Поговорим об еще одном факторе инновационного развития, который многие считают ключевым — речь идет о государственной политике. То есть многие считают, что вообще и для России в частности все идет от государства, что серьезнейшей проблемой достижений в области технологий и инноваций сделаны благодаря государства — так всегда было и будет. Есть и другая точка зрения, что, наоборот, чем меньше государство лезет, чем меньше оно мешает, тем лучше. То есть невидимая рука рынка с помощью финансовых институтов сама все сделает. Давайте разберемся: на самом деле в современной ситуации государство не только сильно помогает, но и забивает, то есть любое промышленное предприятие обложено серьезным налоговым бременем в частности. То есть в России существует НДС, налог на прибыль, другие виды налогов, существенные инфраструктурные издержки, которые отнимают у предприятий большую часть не только прибыли, но и создают значительную часть издержек. В то же время государство тоже много дает, то есть бесплатное образование, системы страхования и разные формы государственной поддержки, институты развития. То есть последние по крайней мере 10 лет мы тоже это все видим. На самом деле, и тот и другой фактор существеннен. Какая может быть другая модель? Вот на самом деле, другая модель действует в некоторых странах и сейчас, но она действовала на протяжении очень длительного периода, то есть, скажем, если взять Российскую империю, которая представляется как некая страна сверхгосударственного участия, то государственная нагрузка на предприятия была минимальной, то есть промышленные предприятия в силу структуры налогообложения Российской империи вообще фактически не платили налогов. То есть в Российской империи доля прямых налогов была крайне незначительной — не было никаких ни НДС, ни подоходного налога. Бюджет формировался главным образом из таможенных платежей, акцизов, а также доходов государственных предприятий. Роль государства была, прежде всего, в формировании таможенных тарифов, то есть они были в конце XIX — начале XX века, в принципе, загородительными, то есть правительство проводило политику жесткого протекционизма, иностранные товары, в том числе промышленные были обложены очень высокими пошлинами, до 40 %. И в этом плане и таможенная политика, и тарифная политика также содействовали развитию промышленность, то есть государство не давало никаких субсидий-грантов предприятиям, но оно фактически ничего не брало. И в то же время устанавливало высокие заградительные пошлины, защищая своего отечественного производителя. На самом деле, подобная политика была характерна и для других стран в период их бурного развития. Например, Соединенные Штаты Америки в середине XIX века отличались не только крайне либеральной экономической системой, но и крайне жесткой протекционистской политикой в отношении таможенных тарифов, то есть иностранные товары, точно так же, как в Российской империи чуть позже, были тоже обложены колоссальными пошлинами. Именно это дало во многом толчок к бурному развитию американской промышленности и инфраструктуры в середине XIX века. То есть надо понимать, что вот эта вот государственная поддержка промышленности в то время имела в основном две формы: то есть, во-первых, полное освобождение их от каких-либо поборов, в том числе налогов, и в то же время вот эта вот протекционистская политика. В определенный период, например, в Англии тоже в середине XIX века, наоборот, государство всячески навязывало открытость границ, то есть на другой фазе развития, то есть британские предприятия были сильные, богатые. Британская империя проводила политику экспансии, в этот момент политика открытых границ либеральная, таможенное законодательство, наоборот, было выгодно, то есть Англия вела войны за то, чтобы страны снизили таможенные тарифы и в ответ снижали свои, то есть вот эта политика глобализации, то есть проявляющая в открытости международной торговли, являлась в тот момент, на самом деле, фактором экспансии Британской империи. Другие страны, которые наблюдали вот этот грандиозный рост, они, наоборот, закрывали свои границы от иностранных товаров. И Германия, и Соединенные Штаты, и Российская империя проводили протекционистскую политику. И был еще один момент политики, очень важный, который считается государственный, но который, на самом деле не совсем такой. То есть вот, например, Российская империя, императорский дом, царская фамилия создавала инновационные предприятия, которые подавали пример как бы остальным. То есть, например, Императорская Александровская мануфактура в начале XX века была первым высокотехнологичным на тот момент текстильным предприятием России с мощным машинных производством. В Россию были привезены новые технологии, специалисты. Здесь же работало несколько русских изобретателей. И Императорская мануфактура показала другим предприятиям путь, то есть в течение десятилетия после создания Императорской Александровской мануфактуры возникли несколько десятков русских крупных текстильных мануфактур, которые к концу XIX века развились в корпорации мирового уровня. Позже, например, в годы Первой мировой войны Императорский фарфоровый стекольный завод, благодаря прямым вложениям из кабинета Его Императорского Величества, развил технологию оптического стекла, то есть которое в тот момент помогла сформироваться в том числе русской физической школе, школе в области науки и материалов, то есть и, в общем-то, русская оптическая промышленность и научная школа в области оптики, она обязана вот этому примеру Императорского фарфорового стекольного завода. Но надо понимать, что на своих предприятиях царская фамилия действовала, скорее, как не то, чтобы частная, но близкая к частному лицу. То есть они действовали как некие образцовые промышленники, то есть они подавали другим предпринимателям, промышленникам пример. И деньги, которые вкладывались в эти предприятия были не деньгами бюджета, а личными деньгами царской семьи. Вот ситуация поменялась, на самом деле, во время Первой мировой войны и накануне Первой мировой войны, когда в контексте гонки вооружений, а потом в контексте мобилизации экономики в военное время, в разных странах — и в Англии, в и Германии, и в Российской империи — стали создаваться грандиозные системы централизованного государственного управления экономикой и в том числе научными и технологическими разработками. В России это сначала были большие кораблестроительные программы предвоенного времени. Во время войны это были тоже проекты по развитию вооружения, радиотехники. И вот этот опыт Первой мировой войны показал, что, действительно, можно добиваться очень многого в сжатые сроки и делать за несколько лет то, что до этого делалось десятилетиями. И вот этот самый опыт был одним из прецедентов для мобилизационной политики Советского Союза. То есть на самом деле советская научно-техническая политика была построена не только на и не столько на коммунистических теориях, которые вообще про это мало что говорили, а на попытке вот перенесения вот этого мобилизационного опыта военного времени на управление уже в мирное время. То есть советская экономика, грубо говоря, была построена так, что на предприятия накладывалось колоссальное бремя, то есть у них изымалась практически вся прибыль и все их свободные ресурсы. И потом они снова вкладывались планирующими институтами в те направления, которые госплан и другие планирующие органы считали принципиально важными. То есть это позволяло сконцентрировать усилия на определенных направлениях. Советский Союз показал очень серьезные успехи в реализации больших государственных программ, таких как ракетный проект, ядерный проект и так далее. Но при этом вот этот вот естественный баланс саморазвития экономики существенно пострадал, что и привело, между прочим, к застою и кризису, начиная уже с 60-х годов. То есть вот эта потеря темпа, потом опора исключительно на заимствование технологий — даже не столько технологий, сколько идей. То есть технологии все на самом деле всегда где-то создают свои, а где-то заимствуют. Важно, что Россия вплоть, по крайней мере, в первой половине XX века во многом развивала собственные региональные идеи. А вот, начиная с 60-х годов XX века, пришло поколение, которое фактически рабски копировало чужие идеи, чужой опыт. А те, кто предлагали свое — они превращались в маргиналов. То есть в этом плане опыт вот этой большой науки и в других странах, отчасти по примеру Советского Союза, отчасти исходя из своей логики опыта Первой мировой и Второй мировой войны, тоже получило развитие. То есть большая наука, вот эти грандиозные проекты — Манхэттенский проект все знают, ядерный, другие проекты поменьше в Соединенных Штатах и в Европе — также имели место и в капиталистических странах. Но там никогда эта вот система регулирования не обнимала всю экономику, всю научно-техническую систему. И какой-то баланс, он здесь, конечно, играет ключевую роль, и сейчас надо понимать, что на самом деле решающим фактором развития, конечно является инициатива самостоятельных людей. То есть причем ключевой фигурой в инновационном росте является даже не ученый-теоретик и не инженер-исполнитель, а собственно говоря, лидер, автор идея — то, что в русском языке называется «промышленник», такой человек, каким был, например, в автомобильной промышленности Форд, а в авиастроении, вертолетостроении — Сикорский. Хорошо, если его поддерживает высшая власть. Хуже, когда он находится в конфликте с ней.
