[ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] Итак, если, анализируя влияние интенсивности конкуренции на стимулы к инновациям, нельзя точку зрения, приписываемую Шумпетеру, ни подтвердить, ни опровергнуть, давайте попытаемся подойти к этому вопросу с другой стороны. Что скажет нам экономическая теория о том, должен ли инноватор обладать монопольными правами. Должен ли инноватор обладать монопольными правами на использование результата инновации? Этот вопрос практически примыкает к вопросу о том, чем вызвана необходимость предоставления инноватору патентной защиты, насколько длительной должна быть патентная защита и насколько широкой должна быть область патентной защиты. Рассмотрим следующую модель. Пусть у нас обратная функция спроса P = a − Q. Что такое в данном случае a? Это у нас будет параметр, который отражает емкость рынка. Будем считать, что у нас предельные издержки производства зависят от чего-то, что мы назовем «интенсивностью инноваций». Не «затратами на инновации», а «интенсивностью инноваций», или усилий осуществлять инновации, и зависят они очень просто. Чем интенсивность инноваций выше, тем предельные издержки ниже. Постоянная отдача от масштаба, предельные издержки от выпуска не зависят. Далее. Будем предполагать, что это инновации процесса, и это нерадикальные инновации процесса. Так что после инноваций цена на рынке устанавливается на уровне издержек до инноваций минус ε. Какова же тогда прибыль инноватора, если он обладает монопольным правом на результаты инноваций? Ну посмотрим на график, который нам в данном случае здесь поможет. Уровень предельных затрат до инновации или без инновации — c, предельные затраты после инновации — (c − x). Как мы сказали, на рынке конкуренция по Бертрану, и, соответственно, цена устанавливается после инновации на уровне (c − ε), и эпсилоном мы, как всегда, пренебрегаем. Замечательно! Тогда какую прибыль на единицу продукции получает инноватор в результате своей инновации? Да конечно, прибыль на единицу продукции у нас равна X. Какое количество продает инноватор? Поскольку инноватор продает по цене, равной (c − ε), — ε мы, как всегда, пренебрегаем, — то легко определить, что при данном спросе объем продаж инноватора, это (a − c). Соответственно, отсюда мы получили, что прибыль инноватора, обладающего монопольной властью на результаты своих разработок, это (a − c) умноженное на x. Далее, стоимость усилий на инновации определим, здесь просто определим для простоты, определим для простоты, что они будут зависеть от интенсивности инноваций следующим образом: что издержки, издержки на инновации — это 1/2 × x². Тем, кто знаком с моделями из теории контрактов, легко опознать, для чего мы это делаем, легко понять, для чего мы это делаем. Ну, конечно, для того, чтобы первое производное получило нужный для нас, нужный для... легкий для интерпретации вид. Наша модель до известной степени условна, и поэтому нам легкость интерпретации чрезвычайно важна. Итак, посмотрим еще раз на результат инновации. Что получает в результате инновации инноватор? Он получает свою прибыль. Что получает в результате инновации общество? Общество получает, во первых, ту же самую дополнительную прибыль инноватора. Но все ли это, что общество могло бы получить в результате этой иннновации процесса? Конечно, не все. У нас конкуренция по Бертрану, и если бы результаты инновации, то есть технология, позволяющая снизить предельные затраты, была бы доступна сразу всем продавцам на рынке, цена бы снизилась до уровня (c − x). Цена бы снизилась до уровня (c − x), и увеличение выигрыша покупателей было бы довольно существенным. В чем проблемма? Проблемма в том, что инноватор потратил на инновацию какие-то ресурсы, и он не стал бы их тратить, если бы он не обладал, не мог расчитывать на то, что в результате инновации он получит прибыль, защищенную в данном случае, грубо, патентом. Соответственно, общество стоит перед дилеммой. Регулятор — государство — стоит перед выбором. Если мы защищаем результаты разработок, то инноватор получает прибыль, и, с его точки зрения, все хорошо. Но покупатели получают от инновации недостаточно много. Возникают потери — так называемые потери «мертвого груза». Ну определим в данном случае, чему у нас будут равны эти потери «мертвого груза». Потери «мертвого груза», это, собственно, потери благосостояния, традиционно из за того, что у нас объем продаж (a − c) ниже того объема продаж, который мог бы иметь место, а он мог бы иметь место в размере (a − c) + x. Соответственно, величина «мертвых потерь» (площадь треугольника), как обычно, это 1/2 × x². Соответственно, как можно попытаться разрешить эту дилемму? Какой компромисс можно найти? Можно задать вот какой вопрос: как долго? До сих пор мы с вами говорили о том, что происходит на рынке в одном периоде. Ну это, конечно же, подход не экономический, потому что патентная защита длится долго. И если мы защищаем права инноватора навсегда, если мы сохраняем его возможность получать монопольную прибыль от инновации навсегда, то и потери «мертвого груза» мы будем иметь тоже всегда. Так, может быть, нам попытаться найти компромиссный вариант, найти компромиссное решение, задать себе вопрос: сколько должна длиться патентная защита для того, чтобы... Для того, чтобы что? Конечно, для того, чтобы прирост общественного благосостояния, для того, чтобы прирост суммы social welfare был максимальным. Определим прирост общественного благосостояния. От чего он будет зависеть? Если мы рассматриваем бесконечно бесконечный горизонт, то у нас прирост общественного благосостояния складывается из трех компонентов в результате инноваций. Первый компонент (a − c) умноженное на x. Почему мы дисконтируем этот выигрыш на бесконечном горизонте? Давайте обсудим: что такое (a − c), умноженное на x? В одном периоде это прибыль инноватора. Это монопольная прибыль инноватора до тех пор, пока длится патентная защита. А после того как патентная защита исчерпана, она прекратилась, что эта величина перестает быть компонентом прироста общественного благосостояния? Нет, она не перестает быть компонентом прироста общественного благосостояния. Эта величина, которая на графике отражается площадью, выделенной голубым, становится частью дополнительного выигрыша потребителей. Замечательно! Второй компонент общественного благосостояния, это 1/2 × x², которую начинает получать общество с момента времени T, и потом получает его навсегда. Что это такое? Это та самая величина потерь мертвого груза. Еще раз обратимся к нашему графику. Это величина потерь мертвого груза, но с момента времени T, когда патентная защита исчерпана. Что у нас произошло? Цена снизилась до уровня предельных затрат после инновации (C – X), и то, что было в период длительности патентной защиты потерями мертвого груза — это теперь второй компонент дополнительного выигрыша потребителей. Ну и наконец, прирост общественного благосостояния имеет третий компонент. Мы из полученной величины должны вычесть затраты инноватора на усилия по инновациям. Ну из тех соображений, что затраты инноватора имеют альтернативную ценность. Итак, как мы видим, a нам дано, c нам дано — это параметры рынка, которые не зависят ни от государства, ни от инноватора. δ, дисконтирущий множитель нам тоже дан — это субъективная оценка. Ну в данном случае можно спорить чья это субъективная оценка: инноватора или общества? Предположим, что она у них одинакова ценности будущего рубля. Замечательно. Что у нас здесь является переменными? Переменными являются интенсивность инновации и переменной является длительность патентной защиты. Замечательно. Но что мы можем сказать дальше? А дальше мы можем сказать, что ведь и сама по себе интенсивность инноваций — это результат выбора инноватора. Результат выбора инноватора, который ориентируется в том числе на что? На длительность патентной защиты. На длительность патентной защиты. Посмотрим, какова текущая ценность (present value) той прибыли, которую получает инноватор, осуществивший инновации интенсивности x и получивший патентную защиту на период T. Он получает до момента T – 1 (a – c), умноженное на x. Как мы определяем его его прибыль, его выигрыш? Мы дисконтируем его прибыль на бесконечном горизонте, а потом вычитаем также дисконтированную на бесконечном горизонте прибыль с момента времени T, потому что, как мы с вами уговорились до этого, с момента времени T его прибыль становится частью выигрыша потребителей, а инноватор больше ее не получает. Но, естественно, определяя прибыль инноватора, мы должны из его дополнительного выигрыша вычесть его расходы на осуществление инновации, его расходы в зависимости от интенсивности инновации. Дивно! Можем мы из этого выражения определить интенсивность инноваций, которое максимизирует текущую ценность дополнительной прибыли инноватора? Да, конечно, можем. Возьмем производную по x и приравняем нулю. Можем проверить, что вторая производная отрицательна. Возьмем производную по x и определим, каким образом зависит у нас интенсивность инноваций от емкости рынка, от предельных издержек на рынке, от дисконтирующего множителя и от длительности патентной защиты. Можем проверить, что все результаты у нас проинтуитивные. Чем рынок более емкий, тем оптимальная интенсивность инноваций выше. Чем у нам c выше, ну то есть... А что такое высокие издержки? А высокие издержки — это возможность их снижения. Чем предельные издержки выше, тем оптимальная интенсивность инноваций выше. Чем дисконтирующий множитель выше, тем оптимальная интенсивность инноваций выше. Чем патентная защита дольше, чем T выше, тем оптимальная интенсивность инноваций выше. А дальше сделаем вот что: мы задачу максимизации общественного благосостояния, дополнительного общественного благосостояния не будем решать в явном виде. Это не то, чтобы сложно, но немножко скучно. А просто возьмем численный пример и проиллюстрируем, что получается. Введем a равное единице, предельные издержки равные 0,9, дисконтирующий множитель — 0,9 и посмотрим, как от длительности патентной защиты будут зависеть усилия инноватора. Величина усилий инноватора у нас отложена на правой оси, и прирост общественного благосостояния, прирост общественного благосостояния у нас отложен на левой оси. Что мы увидим? Мы увидим, что по мере увеличения продолжительности патентной защиты усилия инноватора монотонно растут, а вот дополнительное благосостояние оно в какой-то момент достигает своего максимума и дальше начинает снижаться. Какой экономический смысл этого утверждения? Вот в данном случае дополнительное благосостояние достигает максимума при длительности патентной защиты 16. Ну чего 16? Периодов 16. Поскольку мы в рамках модели, это просто 16 периодов. Ни дней, ни месяцев, ни лет. Это 16 периодов. Какой экономический смысл этого утверждения, что оптимальная длительность патентной защиты — 16? Экономический смысл очень простой. Если мы дадим патентную защиту на более короткий срок, слишком мало инноватор вложит в инновации и слишком небольшим будет снижение предельных издержек. Если мы дадим патентную защиту на более длительный срок, что у нас тогда? Тогда у нас мы слишком надолго отложим дополнительные выигрыши, которые получают покупатели. Мы слишком надолго отложим снижение цены и увеличение объема продаж на рынке. И вот он общий подход к определению длительности патентной защиты, к определению длительности защиты монопольных прав инноватора. Защита монопольных прав инноватора? Да. Навсегда? Нет, на какой-то конечный период. И обратим с вами внимание что в данном случае industrial organization, экономическая теория в целом, гораздо более определенный дают ответ о взаимосвязи между инновациями и монопольной властью. Вот здесь ответ однозначный: монопольная власть на результаты инноваций нужна! А почему у нас получился более определенный ответ? А потому, что вопрос поставлен по-другому. В предыдущих вопросах мы с вами обсуждали, как влияет монополия на рынке конечной продукции на стимулы тратить деньги на инновации. Здесь мы отвечаем на вопрос, как влияет монопольная власть на результаты разработок, на стимулы вкладывать свои усилия — в широком смысле — в инновации. И во втором случае ответ гораздо более очевиден. Соответственно, более очевидные выводы для экономической политики: патенты — да; защита прав на результаты инноваций — да; а вот ограничивать конкуренцию в надежде, что монополист потратит на инновации больше — десять раз подумать, а, вообще-то, скорее нет. И уж тем более не создавать для монополиста безопасную гавань, снижая вероятность входа конкурента на рынок, потому что в этом случае он скорее всего меньше потратит на инновации и чем он сам сделал бы перед угрозой входа, и чем сделал бы новичок на рынке. Но вернемся к нашей патентной защите. Помимо длительности патентной защиты есть еще один вопрос. Это область патентной защиты. Это вопрос не пустой. Это вопрос о том, если изобретен какой-то продукт и он запатентован, то все другие продукты, которые удовлетворяют той же потребности, они входят в область патентной защиты или не входят в область патентной защиты? Иначе говоря, можно ли, не получив разрешение патентообладателя, производить ближайший заменитель... который отличается от запатентованного продукта, препарата, но удовлетворяет ту же самую потребность. В данном случае экономическая теория и Industrial Organization дает следующий вопрос: если нам нужно защитить монопольную прибыль инноватора, лучше это делать увеличивая длительность патентной защиты, но сужая область патентной защиты. Попытаемся объяснить почему. Что такое широкая область патентной защиты и узкая область патентной защиты? Это значит для конкретного рынка – больше рынков с заменителями, меньше рынков с заменителями. При прочих равных условиях, что такое «больше рынков с заменителями»? Это означает – более низкая цена на конкретный продукт. И рассмотрим последствия решения о том, чтобы область патентной защиты была сужена. Эффект сужения области патентной защиты – это снижение цены на рынке. Замечательно. Каковы результаты снижения цены на рынке для покупателей, с одной стороны, и для инноватора – с другой? Если мы снизили цену, то есть предприняли действия, которые привели к снижению цены, сколько выиграли покупатели? Покупатели выиграли сумму, которая на нашем графике соответствует областям A и B. А сколько у нас проиграл инноватор? Инноватор действительно проиграл область A, но обратите внимание, что снижение цены сопровождается не только при данных предельных издержках, которые показаны зеленым – потерями прибыли в результате снижения цены, но и, как всегда, увеличением прибыли в результате расширения продаж. В данном случае это область C. И очень часто говорят, что посмотрите, что у нас произошло: инноватор потерял – A − C, а общество приобрело – A + B. Покупатели приобрели – A + B. Вот давайте в данном случае для блага общества сузим область патентной защиты, чтобы цены снизились. А если инноватору не хватает прибыли – не хватает для того, чтобы, с точки зрения общества, выбрать оптимальный объем усилий на инновации, – просто продлим период патентной защиты. Потому что продление патентной защиты – это откладывание снижения цены в будущем. А сужение области патентной защиты – это снижение цены в настоящем. Отсюда и основная политическая рекомендация: если нам нужно обеспечить инноватору определенную текущую ценность прибыли, то ее лучше обеспечить за счет большей длительности патентной защиты при более узкой области этой патентной защиты. [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА]
