Ну что ж, мы поняли основной вывод из модели Солоу, но, тем не менее, здесь можно поговорить еще о некоторых вещах. Вообще, модель Солоу очень богатая. Здесь много тем, которые можно обсуждать, но, опять-таки, у нас есть время на некоторые их них. Важная тема - это, собственно, норма сбережений, которую мы просто взяли за какую-то константу, но, если мы посмотрим на разные страны, то мы видим, что нормы сбережения в разных странах очень разные. И в азиатских странах как раз, возможно, по культурным причинам, норма сбережения, как правило, очень высокая. В Китае она около 40%, в других азиатских странах, как правило, свыше 30%. В России норма сбережения гораздо меньше, около 20%. Или ее еще называют нормой накопления, потому что мы знаем, что сбережения и инвестиции - это примерно одно и тоже. Но в открытой экономике это - разные вещи, но тоже не сильно отличаются друг от друга. Отсюда сразу стоит вопрос: можно ли более высокой нормой сбережения и, соответственно, инвестиций достичь более быстрого роста. Такие призывы в России часто слышатся. Что 20% для России - это недостаточно. Мы должны инвестировать гораздо больше. Давайте попытаемся ответить на этот вопрос с точки зрения нашей модели. Что произойдет на нашем графике, если мы возьмем и увеличим норму сбережений? Отдельный вопрос - как это сделать, поскольку норма сбережений зависит от действий большого количества индивидов и просто рычага какого-то у правительства, которым оно может заставить людей больше сберегать, нет. Но оставим этот вопрос за скобками. Мы вернемся к нему через пару слайдов. А сейчас предположим, что сбережения увеличились. Какой это будет иметь эффект? Здесь показана ситуация, когда норма сбережений выросла. Предположим, что изначально норма сбережений была s1. Соответственно, мы находились в неком стационарном состоянии. Вот то, которое отмечено здесь изначальной красной точкой. После этого норма сбережений увеличилась. Это значит, что мы стали больше инвестировать. В одночасье капитал из-за этого не увеличится, естественно, потому что капитал меняется только со временем, в результате инвестиций. Но если изначально мы находили в стационарном состоянии, и количество капитала было константой, то как только норма сбережений выросла, то, соответственно, инвестиции, добавляющие капитал в экономику, стали больше, чем выбытие этого капитала, и поэтому количество капитала стало увеличиваться. Это показано вот этими красными стрелками на горизонтальной оси. То есть капитал стал накапливаться, пока мы не придем в новое стационарное состояние. Что мы видим? Между двумя стационарными состояниями, старым и новым, экономика действительно растет. То есть мы ускорили рост в течение этого периода. Но как только мы придем в новое стационарное состояние. Опять-таки, на это уйдут годы, может быть, десятилетия, когда мы придем туда, то мы снова устаканимся в стационарном состоянии. Экономический рост на этом закончится. Почему? Потому что мы построим все этим заводы, наймем на них тех же самых людей, и люди, грубо говоря, кончатся. То есть нам будет больше некого нанимать на эти заводы. Нам ту же самую рабочую силу придется распространить по большему количеству работников, и их производительность от этого станет меньше. То есть мы все равно будем производить больше просто за счет того, что у нас будет больше этих заводов, но они будут менее производительными. Поэтому экономика снова остановится. И в этом новом стационарном состоянии у нас будет больше капитала, и, соответственно, нужно будет больше денег тратить на поддержание этого капитала в работоспособном состоянии. То есть, вот delta*К, опять-таки, сравняется с s*F(K). Временный эффект есть, но только временный. Здесь я описал все, что я только что проговорил. Более высокая норма сбережений ускоряет догоняющий рост вне стационарного состояния. То есть для экономики, которая находится ниже стационарного состояния и так, может быть осмысленно попытаться увеличить норму сбережения, чтобы поскорее достичь стационарного состояния. Это эффект временный, но он может быть довольно долгим. Как я сказал, он может длиться десятилетиями. Особенно если значительно увеличить норму сбережений. Поэтому это не бессмысленное упражнение, но имеющее свои ограничения. В итоге экономика приходит в новое стационарное состояние. В нем больше капитала и, соответственно, больше ВВП, но и все инвестиции уже идут на поддержание этого капитала в работоспособном состоянии. Это вполне соответствует многим наблюдениям. Например, норма сбережения в Японии осталась высокой, но роста особенного мы больше не видим. Почему? Потому что все инвестиции которые сейчас есть в Японии, идут именно на поддержание в работоспособном состоянии существующего капитала, либо вообще уходят за рубеж, о чем мы будем говорить на следующей лекции. Таким образом, эффект на рост от высокой нормы сбережения может быть только временным. Однако, когда мы говорим о сбережениях, здесь есть еще один важный аспект. До сих пор я говорил о том, какой эффект сбережения имеют на рост, но мы видели, что сбережения имеют эффект даже не столько на рост, сколько на уровень ВВП в стационарном состоянии. Эффект на рост будет ограниченный, но, в конце концов, мы, при увеличении нормы сбережений, приходим к более высокому уровню ВВП. Означает ли это, что это хорошо? Мы ведь можем произвести больше. На самом деле, может парадоксально, но не обязательно. Почему? Потому что при более высоком ВВП мы, вполне возможно, будем меньше потреблять. Почему? Потому что мы имеем больший ВВП, но большую долю из этого нам приходится тратить на инвестиции, а для нас, в конце концов, потребление - это, наверное, гораздо более важно, чем производство. Мы производим именно для того, чтобы потом потреблять. Мы не будем производить просто ради того, чтобы производить. В конце концов, мы можем все 100% наших, нашего выпуска тратить на инвестиции. Говорить:" Мы ничего не потребляем". Таким образом, мы будем производить очень много, но весь произведенный продукт будет тратиться на поддержание капитала в работоспособном состоянии. И тогда становится, встает очень закономерный философский вопрос: а зачем тогда мы все это делаем? Если исходить из того, что человек все-таки хочет потреблять, а не производить, то нам нужно найти такую норму сбережения, которая будет максимизировать наше потребление. И эта норма сбережения не должна быть слишком маленькой. При слишком маленькой норме сбережений у нас будет маленький капитал, маленькое количество капитала и, соответственно, мало производства, и этого не будет хватать на потребление. Но эта норма сбережения не должна быть и слишком большой. Поскольку тогда получается, что мы производим слишком много. Слишком много ресурсов тратим на поддержание капитала в работоспособном состоянии. Эмпирические исследования, которые пока делались, скорее, говорят о том, что большинство стран недосберегают. То есть сберегают слишком мало. Мы находимся ниже оптимума с точки зрения долгосрочной нормы сбережения. Поэтому стимулировать сбережения, наверное, смысл имеет. Таким образом, мы видим, что у нас есть 2 стимула стимулировать сбережения и, соответственно, инвестиции. Первый стимул - это для того, чтобы ускорить догоняющее развитие. Для России, страны, которая в 3 раза беднее, чем, чем богатые страны с точки зрения ВВП на душу населения, имеет смысл догонять быстрее, и поэтому для этого имеет смысл больше сберегать, больше инвестировать. А второе - это просто потому, что экономики имеют тенденцию недосберегать. То есть 20% норма накопления - это явно недостаточно для того, чтобы долгосрочное потребление было максимальным. Поэтому, по обеим из этих причин, стимулирование сбережений - вполне актуальный вопрос. Как это сделать? Я говорю то стимулирование инвестиций, то стимулирование сбережений, но мы с знаем и с прошлой лекции, что в равновесии эти две величины должны быть одинаковыми, поэтому стимулирование инвестиций, стимулирование сбережений - это, в некотором смысле, одна и та же задача. Но с другой стороны, мы так же помним из прошлой лекции, что все-таки решения об инвестициях и решения сбережений принимают разные люди. И для того, чтобы действительно у вас были большие инвестиции, нужно чтобы мы простимулировали и тех, и других. Фирмы должны хотеть инвестировать, а люди должны хотеть сберегать. Если не будет хотя бы одного из этих условий, тогда ничего не получится. Итак, что же мы можем сделать, чтобы стимулировать инвестиции? Чтобы фирмы хотели инвестировать. В нашей модели все делалось чисто механически. Мы просто предполагали, что сбережения автоматом превращаются в инвестиции. Но, на самом деле, мы понимаем, что жизнь немного сложнее. Инвестиции делаются только тогда, когда это выгодно и безопасно. То есть для этого нужна правильная институциональная среда, инвестиционный климат, о котором очень много говорится в общественной дискуссии. Это тоже отдельная огромная тема, которой можно посвятить целый курс. Здесь мы просто проговорим базовые вещи. Как можно сделать инвестиции выгоднее? Есть чисто экономические инструменты стимулирования инвестиций, например, налоговые вычеты. Те деньги, которые идут на инвестиции, вычитаются из налогооблагаемой базы предприятий. Кроме этого, более сложная задача – это устранение бюрократических барьеров. Любые инвестиции связаны с получением огромного количества различных бумажек, прохождением различных инстанций, получением лицензий, разрешений и всего прочего. И наша страна к сожалению по рейтингам в этой области находится довольно низко в том смысле, что в нашей стране гораздо сложнее начать бизнес или построить какой-то завод, чем во многих других странах, просто с точки зрения получения всех разрешений, прохождения всех инстанций. То есть если не решить этот вопрос, то дальше другие вопросы уже становятся в общем-то не такими важными, потому что мало что получится сделать. Государство со своей стороны конечно должно развивать инфраструктуру. Без этого бессмысленно ожидать, что частный сектор будет выполнять свою работу. То есть все эти экономические вещи необходимы для того, чтобы инвестиции были выгодны и, соответственно, делались. Но кроме этого важно ещё и создавать безопасную среду. Инвестор должен знать, что если все эти проблемы будут решены, что бюрократические проблемы он решит, что инфраструктура у него будет, он должен знать, что если он построит завод и получит с него завтра прибыль, то эта прибыль действительно у него останется, что её у него не отберут, что если её кто-то отберёт, то через суд всегда можно будет отстоять право на эту прибыль и право на эту собственность. Если такой уверенности у инвестора не будет, то ради какой-то прибыли он не будет строить этот завод. То есть до того, как в стране будет построена железобетонная правоохранительная система, защищающая права собственности на собственные активы, до этого трудно ожидать большого увеличения инвестиций. То есть здесь мы выходим далеко за рамки модели Солоу и обсуждаем многие другие темы, которые действительно важны при обсуждении инвестиций. Опять-таки, это сторона инвестиций – что сделать, чтобы фирмы хотели инвестировать. Но без обсуждения другой стороны, стороны сбережений, мы также далеко не продвинемся, потому что фирмам нужно откуда-то брать ресурсы под эти инвестиции. И если частные агенты не будут сберегать, этих ресурсов не будет, даже если мы сделаем прекрасную бюрократическую систему, прекрасную правоохранительную систему и так далее. Что же делать для того, чтобы люди сберегали? То есть нужно сделать так, чтобы люди меньше тратили на потребление и больше откладывали денег на будущее. Это частное решение огромного количества людей. Как сделать так, чтобы люди изменили своё поведение? Многие даже скажут, а кто мы вообще такие, чтобы решать, что люди должны менять своё поведение. Они ведут себя так, как хотят вести, это их право, это их жизнь, это их деньги – как хотят, так пусть и поступают. Это тоже вопрос, который имеет полное право на существование. Но, тем не менее, если мы все-таки экономисты, которые видят, что в результате слишком большого такого потребительского настроения, то есть желания много потреблять, люди наступают сами на грабли, то есть они уменьшают своё долгосрочное потребление, то может быть имеет смысл как-то попытаться их подтолкнуть к тому, чтобы они начали вести себя по-другому. С другой точки зрения, можно задать тот же вопрос по-другому. Может быть люди и хотели бы больше сберегать, но что-то их, наоборот, подталкивает слишком сильно потреблять. Например, многие скажут, что в нашей стране хромает финансовая система. Точнее, не то что она хромает, она просто неустойчивая и ненадёжная. Поэтому хороших методов сбережения просто не существует. За последние 25 лет население нашей страны как минимум дважды потеряло все свои деньги в банках: в начале 1990-х, а потом ещё в 1998-м году во время дефолта. Кроме этого, были эпизоды, когда не было массовых банковских кризисов, но, тем не менее, какие-то банки закрывались, и люди теряли деньги. То есть если нет надёжных инструментов сбережений, то люди просто рационально размышляют: ну что ж, тогда я не буду сберегать, тогда я лучше проем свои деньги сейчас, чем отложу их в банк, а потом обнаружу, что банк лопнул и деньги мои потеряны. Поэтому устойчивая финансовая система – это просто первое и необходимое условие для того, чтобы люди вообще соглашались сберегать свои деньги. То есть это не то, что мы их толкаем к другому решению, не тому, которое они сами приняли, а мы пытаемся помочь принять им то решение, которое они, собственно, и хотели бы принять, но для этого им требовалось такое условие как устойчивая финансовая система. Второй важный момент – это накопительная пенсионная система. Накопительная пенсионная система предполагает, что человек накапливает на свою пенсию сам, а не ждёт, что государство будет ему платить пенсию из средств молодого поколения, когда человек выйдет на пенсию. Многие говорят, что накопительная пенсионная системаи не только, по их мнению, более справедлива, но и она помогает решить вопрос источника инвестиционных средств. Потому что когда люди откладывают себе на пенсию, это как раз сбережения, причём сбережения долгосрочные, сбережения большие, они как раз подтолкнут людей к увеличению своей нормы сбережения автоматически и, соответственно, увеличат количество инвестиционных ресурсов в экономике. Третья важная тема здесь – это то, какая налоговая система существует в стране. В большинстве стран мира существует налог на доход – подоходный налог. В нашей стране он тоже есть. И, опять-таки, многие экономисты считают, что это не очень правильно, что облагать надо налогом не доход, а именно потребление, чтобы та часть дохода, которая идет на сбережения, налогом не облагалась. Например, НДС, налог на добавленную стоимость – это типичный пример налога на потребление, потому что мы платим его только с произведённого, купленного продукта. Налог с продаж – тоже налог такого плана. Процентные доходы. Должны ли процентные доходы облагаться налогом? Во многих странах облагаются и, соответственно, многие экономисты говорят, что это вообще двойное налогообложение: сначала мы заплатили налог с того, что мы заработали, а потом положили это в банк, заработали проценты и с этих процентов еще раз платим налог. Естественно, это дестимулирует сбережения. Поэтому такие вот вопросы обсуждают экономисты, когда думают, как стимулировать сбережения.
