[ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] В заключение я хотела бы обратить внимание на одну сложнейшую методологическую проблему, которая возникла в связи с «Общей теорией занятости, процента и денег». Я имею в виду проблему редукции микро- и макроподходов, то есть проблему соответствия макроэкономики и микроэкономики. Суть проблемы заключается в том, можно ли объяснить вот эту качественную особенность экономики как целого, о котором, собственно говоря, и шла речь в «Общей теории занятости, процента и денег», основываясь на привычных поведенческих гипотезах — на гипотезах рациональности. Почему это так важно? Это важно потому, что микроэкономика основана на внятных строгих гипотезах, как себя ведет рациональный экономический субъект. Этот рациональный экономический субъект, разумеется, руководствуется собственными предпочтениями и так далее и так далее. Но существуют некоторые общие, так сказать, незыблемые правила о том, что этот экономический субъект все-таки действует в рамках имеющихся у него ограничений, для того чтобы максимизировать, условно говоря, свою целевую функцию; что он не поступает глупо; что он ну, конечно, что-то знает, а что-то не знает, но тем не менее он использует то знание, которым он располагает, вполне разумным образом. И вот здесь как бы возникает некоторая, так сказать, проблема. Проблема заключается в том, что нам трудно объяснить логически, строго, трудно перейти от рационального поведения индивида на микроуровне (вот на этом уровне) к тому, что в экономике в целом возникают такие явления, как безработица. Каким-то образом, видимо, надо менять эти поведенческие гипотезы. Надо вводить в условия, в которых работает этот самый индивид, дополнительные факторы, ну, например фактор неопределенности, ожидания и так далее и так далее. И вот это большущая проблема. Вообще, надо сказать, что все, почти все теоретические дискуссии, которые были вызваны Кейнсом, его критикой, его последователями, его критиками, последователями и так далее, так или иначе упирались вот в эту проблему. И эта проблемы до сих пор оказывается одной из очень существенных. Ну я уже неоднократно упоминала парадоксы микро и макро, когда увеличение сбережений приводит к тому, что вы на самом деле не увеличиваете свои сбережения, потому что ваш доход падает, или когда снижение заработной платы вовсе не способствует тому, что вас смогут нанять, а скорее всего вас, наоборот, уволят. И так далее и так далее. Проблема вот этой вот ликвидности для всех и ликвидности для одного, то есть это все проблемы, которые связаны с представлением о том, что экономика в целом устроена гораздо более сложным образом, чем сумма действий отдельных индивидов. И вот это вот внимание к тому, что экономика есть сложная система, сложная система взаимодействия, это вот понимание этого ну, как мне кажется, такой тенью ложится на все последующее развитие экономической теории. И в связи с этим возникает еще один вопрос, который можно отнести к области методологии, это вот макроэкономика в том виде, в котором она здесь предложена, является она индуктивной или дедуктивной наукой? Ведь вот эти вот функции, о которых мы говорили, они, собственно говоря, получены ну отчасти Кейнсом они были получены на основании его представления о поведении отдельных людей, но в принципе эти функции (в той мере, в которой они уточнялись и так далее) отражали в общем фактическую сторону дела, они были эмпирическими. И вот эта вот тоже какое-то такое, я бы сказала, не совсем проясненная ситуация: макроэкономика в том виде, в котором она вот предложена Кейнсом и его последователями, это что? Это индуктивная наука или дедуктивная наука? Если она дедуктивная наука, то тогда ее выводы должны быть получены строго логически, исходя из гипотез индивидуального поведения. Теперь я перехожу к кратким выводам по поводу теории Кейнса и кейнсианства в целом в том виде, в котором оно сложилось в первые, я бы сказала, 20 лет после выхода «Общей теории занятости, процента и денег». Как мы, я надеюсь, уже установили, значение наследия Кейнса выходит далеко за рамки экономической теории, оно выходит за рамки экономической науки, оно распространяется на наше видение социально-экономических процессов. Тезис об отсутствии механизма саморегулирования капиталистической экономики означал разрыв не только с классической традицией, но и с целым комплексом представлений, которые лежали в основе классической теории, ну и отражали то, что происходило до XX века, в XIX веке. Идеи и сама даже практическая деятельность Кейнса оказали влияние на формирование современных общественных приоритетов: важности того, чтобы в стране не было бедности; чтобы был высокий уровень занятости и так далее. Ведь этого ничего раньше не было. Более того, его идеи, его деятельность способствовали также утверждению мнения о необходимости и возможности борьбы с недугами экономическими и социальными, с возможностями осуществления политики, которая, соответственно, указана приоритетом. И это означало в том числе и признание совершенно особой роли государства в современном мире и его ответственности перед обществом. Теперь не возникает никакого сомнения ни у кого в том, что государство должно отвечать за уровень занятости, а не только за стабильность цен, как требовалось еще в XIX веке. Уровень занятости и уровень бедности — это сфера ответственности государства, а не только отдельного человека. Оптимизм вот Кейнса, который считал, что возможно, нужно и возможно, подкреплялся его теорией. И центральной темой этой теории была идея о том, что безработица является тем феноменом современной денежной экономики, которая в значительной степени связана с неопределенностью, с нашим несовершенством знания, с ограниченностью знания у экономических субъектов и так далее. Дальше. Кейнс, ну в силу специфики, возможно, даже своей собственной личности, делал выбор между строгостью теории и правдой жизни. И все-таки он сделал выбор в пользу правды жизни, и отчасти следствием этого выбора была такая странная структура его работы. Странная, потому что недостаточно строгая, и странная, потому что очень увлекающая читателя и убедительная. Вот эта такая, ну я бы сказала, необычная ситуация. И он ведь не только «порвал», критиковал классическую теорию, он в общем предложил нам и новый взгляд на экономическую проблематику и, соответственно, новые методы решения новых проблем. Не являясь такой строгой логичной системой, его теория тем не менее стала той основой, на которой выросло огромное и очень влиятельное, и в то же время очень многоликое направление, которое мы сегодня называем кейнсианством, и которое до сих пор, пусть не в том виде, в котором оно существовало в 40-е, в 50-е, 60-е годы, но тем не менее в некотором таком преображенном виде играет немалую роль и сегодня на арене борьбы в рамках экономической науки и экономической теории. [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА]
