[ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] Следующим нашим героем будет австрийский экономист Йозеф Шумпетер. Я бы хотел сравнить, может быть, его жизнь и работы с Альфредом Маршаллом. Потому что они придерживались, как бы, разных лозунгов в науке, и жизнь их тоже соответствовала этим лозунгам. Любимым лозунгом Маршалла была латинская фраза: Natura non facit saltum — «природа не делает скачков». И поэтому и теория его тоже рассматривает постепенные изменения, эволюцию, небольшие, приростные изменения. Шумпетер свою теорию посвятил как раз противоположному — исследованию резких качественных изменений в экономической и общественной жизни. И жизнь его, как мы сейчас увидим, тоже соответствовала избранному им лозунгу, избранной им линии в науке. Родился Шумпетер в 1883 году в захолустье австрийском, моравском. В семье мелкого фабриканта и дочери венского врача. Очень важно, что мама его была дочерью венского врача, потому что... Видимо, из хорошего круга. Потому что после того, как отец его умер (в 10 лет), мама второй раз вышла замуж не более как и не менее как за военного губернатора Вены генерала Фон Кёллера, и семья вошла, таким образом, в высший круг австрийской знати. И Шумпетера, маленького Йозефа, отдали учиться в лицей Терезианум. Это полная аналогия Царскосельскому лицею в России в своё время. Лицей, рассчитанный для элиты, готовящий дипломатов, в котором обучали множеству иностранных языков, особенно хорошо латыни, греческому, итальянскому, французскому, естественно, и английскому языку, хорошим манерам, фехтованию, верховой езде и даже езде на велосипеде. Вот. И вот такое чувство приобщения к элите, принадлежности к слою, который рождён для того чтобы управлять, для того чтобы делать, так сказать, важные для государства вещи, она Шумпетеру была свойственна всю жизнь. И, может быть, особенно ярко свойственна, потому что сам он изначально принадлежал к другому слою. Вот попав в эту самую элиту, он очень резко, видимо, чувствовал такое качественное изменение в своём положении. Он поступил на юридический факультет Венского университета, как мы знаем, экономического факультета тогда не было. Посещал лекции и Бем‐Баверка, Визора, посещал теоретический семинар Бем‐Баверка, который был в Венском университете. Семинар этот был освящен Марксу. Бем‐Баверк в это время заканчивал свою книгу по критической оценке экономического учения Маркса. И своим ученикам он тоже рассказывал про противоречия в системе Маркса, они его обсуждали с разных сторон. Очень любопытно, что из семинара Бем‐Баверка вышли как яростные марксисты, такие как Гильфердинг, например, Ледерер и так далее. И как яростные антимарксисты, как Людвиг фон Мизес. То есть это следует, из этого следует, что подход к Марксу был разносторонний, глубокий, и интерес, по крайней мере, Бем‐Баверк к Марксу прививал. В Венском университете Шумпетер начал заниматься серьёзно математикой. Отношение к математике у него было особое всю жизнь, он очень уважал математические дисциплины, но сам никогда не прослушал ни одного курса математики, не ходил на лекции, а занимался самообучением, читал книги, делал задачи и так далее. И на всю жизнь у него осталось такое отношение самоучки, который преклоняется перед математикой, но чувствует при этом некоторую субъективную неуверенность в своих силах. Теперь будет уместно упомянуть о теоретических влияниях, которые оказывали на Шумпетера разные течения общественной мысли. Ну, естественно, австрийская школа, непосредственно, в которой он, так сказать, учился. Её упор на неравновесные процессы, на методологический индивидуализм, индивидуальные объяснения каких‐то общественных явлений, на предпринимательство, на информационные ограничения. Это всё мы увидим в теориях Шумпетера тоже. Это, конечно, следствие занятия Марксом в семинаре Бем‐Баверка. Марксистская концепция, такой общего взгляда на общественное развитие исторической судьбы капитализма, это волновало и Шумпетера тоже. Марксова трактовка эндогенности изменений в капитализме, хотя причину этих изменений они понимали не всегда одинаково, важное значение технического прогресса, это всё следствие влияния Маркса. Кроме того, Шумпетер хорошо знал математическую экономику, в том числе труды Вальраса. Это проистекает как из его уважения к математике и из того, что он читал литературу — Курно, Вальраса, математическую литературу по экономической науке. И мы увидим в его теории экономического развития понятие кругооборота — как исходная точка анализа — она в общем‐то взята во многом у Вальраса. Ну, и влияние исторической школы, в том числе Макса Вебера. Это вот упор на рационализацию, которая есть у Макса Вебера. О том, что со временем капитализм перестаёт быть таинственным, перестаёт быть магическим, происходит «расколдовывание мира», такой термин Вебера. Это было тоже очень близко Шумпетеру, мы увидим, где это у него будет упоминаться, это самое «расколдовывание мира». В 1906 году Шумпетер защитил звание доктора права, получил звание доктора права. И в этом же году написал статью «О математическом методе в теоретической экономии». Так что, с одной стороны, он стал дипломированным юристом, а с другой стороны, занялся математическими методами в экономике. Давайте вспомним, что для австрийцев отношение к математике было проблемным. То есть австрийская школа считала, что математический метод слишком груб, слишком из больших допущений исходит для того, чтобы применять его в экономической науке, и поэтому внимание молодого Шумпетера к математике в теоретической экономии — это проявление свойственного ему стремления жить, плыть против течения всегда. Далее он отправляется в Каир в арбитраж, служит там 2 года, так сказать, по специальности. Но при этом в это же самое время пишет большую книгу под названием «Сущность и основное содержание теоретической национальной экономии». Теоретическую книгу: изложение маржинализма, изложение системы Вальраса и, что самое важное, границ применения системы Вальраса. Эту книгу он посылает в Германию, издаёт её там, и усилиями его учителя Бем‐Баверка эту книгу ему засчитывают как так называемый Habilitationsschrift, то есть это как в нашей российской практике доктор наук. Есть кандидат наук и доктор, да? Вот так и в Германии до последнего времени доктор, так сказать, права после университета — это как бы кандидатская, а это — как бы докторская. Вот. Но не нашлось желающих занять Шумпетера как преподавателя экономической теории, как я уже сказал, его любовь к математике, к Вальрасу и так далее настораживала людей. И поэтому ближе Черновцов, где тогда недавно открылся университет, он места работы не нашёл. Тем не менее, 2 года ему пришлось провести в этих самых Черновцах. и только в 1911 году он смог переехать. Опять‐таки, его ангел‐хранитель Бем‐Баверк ему помог. Он был человеком очень влиятельным, был министром, был президентом суда, был президентом Академии наук, и он, оказав ему протекцию, устроил его в Грац. Это второй по величине город Австрии, в Грацкий университет. Факультет голосовал против Шумпетера, но Бем‐Баверк продавил его кандидатуру, и 7 лет с 11‐го по 18‐й год он провёл в Граце. Вообще, с тех пор жизнь Шумпетера происходит такими 7‐летками. Вот в Граце и написал он своё первое выдающееся произведение «Теория экономического развития». Уже в 1911 году она вышла, то есть явно в Черновцах писались основные положения, разрабатывались, этого труда. Книга стала знаменитой. Где‐то лет через 20, через 15 была переведена на итальянский, английский, французский, испанский, японский языки. Вот. И действительно сделала имя Шумпетера всемирно известным. В 14‐м году там же он написал книгу «Эпохи истории теории и методов», в которой сказался его интерес к истории экономической мысли, он затем стал очень величайшим в истории историком экономической мысли, и написал большую статью по теории денег. Эта тема его тоже всегда очень волновала. В 1918 году началась очередная семилетка у Шумпетера, это так сказать его хождения в практическую деятельность. Ну я могу сказать, что у Шумпетера был такой характер, что он всегда не ценил то, чем он владел, а стремился добиться успехов в том, что у него получалось хуже. В 18-ом году его пригласили занять место советника комиссии по национализации, которая была тогда в Германии. В Германии, напомню, в 18-том году была социалистическая революция, было социалистическое правительство во главе с Карлом Каутским. В это правительство входили его соученики и товарищи по семинару Бем-Баверк, Гильфердинг и Ледерер. Они пригласили его в качестве такого научного советника. Нельзя сказать, что Шумпетер был таким яростным социалистом, таким он не был. И потом, когда его спрашивали, зачем же он отправился советником комиссии по национализации, Шумпетер отвечал так: «Если человек хочет совершить самоубийство, то хорошо бы, чтобы при этом присутствовал врач». Я думаю, что Шумпетер здесь немного лукавил, дело не только в том, что он хотел присутствовать при этом процессе. Безусловно, ему льстило, что молодого, так сказать, ученого позвали на такой крупный важный пост. Ну и вообще вот свойственное выпускнику Терезианума такое чувство причастности к каким-то важным событиям, к судьбам наций, конечно, тоже сыграло свою роль. Но довольно быстро деятельность этой комиссии социалистического правительства в Германии закончилась, Шумпетер вернулся в Вену, где его назначили министром финансов Австрии в 1919 году. Вообще, абсолютно была безумная затея. После войны финансы, естественно, расстроены, инфляция, тяжелое положение, и занять в эту эпоху пост министра финансов мог, наверное, только очень большой энтузиаст. Ну Шумпетер им оказался, несколько месяцев прослужил на этом посту, не нашел общего языка ни со своими служащими по Министерству финансов, ни с представителями деловых кругов, и покинул государственную службу. После чего он занялся частным бизнесом, стал президентом «Бидерман банка», но тоже без большого успеха, банк вскоре обанкротился, и Шумпетер еще долгие годы выплачивал долги этого банка из своего профессорского заработка. То есть очевидно, что государственного деятеля и предпринимателя из него не получилось, и потом, в следующих изданиях «Теории экономического развития», Шумпетер, видимо с оглядкой на собственный опыт, писал, что для того, чтобы быть предпринимателем, нужно совершенно другой интеллект, чем тот, который должен быть у ученого. Так оно видимо и вышло. Начался новый, новая семилетка в его жизни, он стал опять профессором. В Вене, по-прежнему, места для него не нашлось, но внезапно пришел на выручку Боннский университет. Хотя в Германии университеты не принимали на работу маржиналистов, но в Боннском университете работал Артур Шпитгоф, человек широкомыслящий, занимающийся экономическими циклами, и он пригласил Шумпетера читать правда не теоретические курсы, а курсы финансовые, деньги и кредит, история экономической мысли. И вот 7 лет он занимался там чтением этих курсов. Стал там заниматься проблемами монополии и олигополии, влияния их на нестабильность капиталистического общества. Там его постиг очень тяжелый личный удар. В 26-м году, в общем-то одновременно, умерли мать, жена и новорожденный ребенок. Он ездил читать лекции в Гарвард, потихонькуначал это делать. В 30-е годы стал одним из основателей эконометрического общества и журнала «Эконометрика», который в настоящий момент является самым солидным и уважаемым экономическим журналом в мире. Вместе с такими экономистами, как Ирвинг Фишер, Рагнар Фриш, Людвиг Борткевич. Тоже интересная деталь. Шумпетер сам не занимался эконометрикой, но он был настолько убежден в том, что экономическая теория должна сочетаться с математикой, сочетаться со статистикой, что он стал основателем эконометрического общества и даже был его председателем какое-то время. Тоже такой удивительный факт его биографии. В 32-м году он окончательно переселяется в Гарвард и там живет до конца жизни. Становится гарвардским профессором, пишет там свои очередные книги, «Экономические циклы», большой двухтомник 39-го года. В 42-м году книгу «Капитализм, социализм и демократия», которую мы сегодня рассмотрим. В 48-м году его впервые, стал первым иностранцем, которого избрали президентом Американской экономической ассоциации. В 50-м году он умирает скоропостижно. А в 54-м году выходит самая большая книга, которую он писал всю свою жизнь и так и не успел дописать. Сделали это, собрали эту книгу воедино его вдова и Василий Леонтьев, его ученик. «История экономического анализа». Про эту книжку мы только скажем, что это самая, наверное, солидная, интересная и основательная история экономической науки, которая была когда-либо написана. Это, в общем, история человеческого духа, написанная экономистом. Больше тысячи страничек мелким почерком. [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА]
