В этом фрагменте, уважаемые слушатели, я хотел поговорить с вами про еще одну рыночную структуру — про монополию. Как мы говорили с вами, монополия — это такая ситуация, когда на рынке присутствует один единственный продавец. И барьеры для входа на данный рынок настолько высокие, что никто другой на этот рынок попасть не может. Даже если монополист на этом рынке устроился очень хорошо, даже если он получает очень вкусную большую экономическую прибыль, для конкурентов этот рынок недоступен. Монополии возникают по разным причинам. Первый тип — это искусственная монополия. То есть монополия, возникшая временно, так скажем, в силу воздействия каких-то факторов, ну, например, фирма осуществила какую-то научную разработку, что-то новое изобрела, получила на свою разработку патент, и на время действия патента стала монополистом. Никто другой подобный продукт выпускать не может. Или фирма стала монополистом потому что она одна единственная имеет лицензию на производство какого-то продукта. Или было на рынке две крупных фирмы, они слились, из них получилась монополия. Или одна фирма поглотила другую. Значит, вот все такие монополии называют искусственными. Они получились в результате каких-то административных мер, допустим, выдача лицензий. Или в результате сложившейся ситуации, если одна компания «скушала» другую и стала монополистом. Скажите мне, пожалуйста, возможны ли монополии на рынке цемента или на рынке водки? В обоих случая ответ: да. Потому что такие монополии реально существовали в нашей истории. В Советском Союзе существовала государственная монополия на производство водки. Те, кто хотели конкурировать с государством, назывались самогонщиками и подвергались уголовному преследованию. Соответственно, государственная монополия на рынке водки была административной монополией. Во-вторых, был момент времени, когда российский рынок цемента тоже был практически монополизирован. И эта монополия была ситуативной. Потому что, в принципе, на рынке цемента монополия совершенно необязательна. Вторая большая группа монополий — это естественные монополии. При естественной монополии на данном рынке просто трудно себе представить какую-то другую рыночную структуру. Другая рыночная структура будет неэффективной. Естественная монополия возникает тогда, когда компании выгодно быть крупной. Работа мелкой компании будет просто неэффективной. И компании может быть выгодно быть крупной либо за счет эффекта возрастающей отдачи от масштаба, за счет эффекта масштаба выгодно достигнуть больших размеров. Или может быть выгодно компании быть большой за счет так называемого эффективного размера фирмы. Эффективный размер фирмы — это объем производства, при котором достигается минимальная себестоимость, минимальные средние общие издержки. А средние общие издержки, как вы помните, это сумма двух компонентов — средних переменных и средних постоянных. Средние постоянные издержки у нас все время сокращаются, средние переменные издержки сначала идут вниз, потом идут вверх. Вот рассмотрим два варианта. Первый вариант: средние переменные издержки преобладают в структуре себестоимости, средние постоянные издержки очень незначительны. В таком случае у нас эффективный размер фирмы будет небольшим, потому что средние общие издержки очень быстро начнут возрастать. Другой вариант, наоборот, в структуре себестоимости преобладают средние постоянные издержки. А средние переменные издержки достаточно малы. Тогда средние общие издержки очень долго будут убывать, и минимум будет при очень большом объеме производства. То есть фирме выгодно быть большой, чтобы постоянные издержки распределить на большое количество единиц продукции. И в данном случае фирма будет большой, эффективный размер. Соответственно, естественные монополии существуют у нас, прежде всего, в каких-то инфраструктурных видах деятельности. Допустим, транспортировка нефти по трубопроводу, железнодорожные перевозки, транспорт электроэнергии по линии электропередач. Во всех этих случаях затраты на инфраструктуру — постройку трубопровода, прокладку рельсов, установку линий электропередач — это, скорей, постоянные издержки. И если мы уже протянули железнодорожную ветку, допустим, от Москвы до Владивостока, то по этой железнодорожной ветке выгодно возить как можно больше груза, как можно больший объем производства, и тогда вот эти постоянные издержки мы разделим на большое количество частей. И на каждую тонну перевозимого груза издержки станут меньше. Если уж мы протянули газопровод из Сибири в Китай, то по этому газопроводу выгодно гонять большое количество газа, чтобы на каждый кубометр приходилось поменьше издержек. И уж если мы построили линию электропередач, лучше передавать побольше электроэнергии, чтобы поменьше издержек приходилось на каждый киловатт в час. То есть вот в этих случаях эффективный размер фирмы будет большим. И если эффективный размер фирмы большой, а емкость рынка маленькая, то есть фирме выгодно быть крупным динозавром, а лес, в котором она обитает — очень маленький, то получается, что в этом лесу только один динозавр и поместится. И вот это и есть ситуация естественной монополии. То есть ситуация, когда на рынке выгодно иметь, эффективно иметь, только одну большую компанию. Неоднозначный вопрос: монополия — хорошо это или плохо? Обычно приводится огромное количество доводов против монополии. Стандартное соображение, прежде всего, такое: монополист продает по сравнению с конкурентным рынком слишком мало продукции и по слишком высокой цене. Он задирает цену, пользуясь своим монополистическим положением. Вот посмотрите, предположим, у нас была на рынке совершенная конкуренция, равновесие определялось пересечением спроса и предложения. Ну, я надеюсь, вы помните, что вот это вот за две площади — оранжевая и голубая. Это избыток потребителя и избыток производителя. А в сумме они составляют так называемое общественное благосостояние. Про это мы с вами говорили, если мне память не изменяет, на второй неделе. Вот теперь предположим, что данный рынок был монополизирован. Злобный монополист взвинтил цены на продукцию, в результате величина спроса сократилась, сократились продажи на данном рынке. И что произошло при этом с общественным благосостоянием? Избыток покупателей стал меньше, но избыток продавца монополиста, возможно, стал больше. Но часть общественного благосостояния просто потерялась. То есть монополизация приводит к потерям общественного благосостояния. Монополист задирает цены, и в результате получается, что часть людей, которые могли бы получить выигрыш от покупки товара, просто отказываются покупать по таким высоким ценам. И рынок теряет часть благосостояния. Это одно обвинение против монополии. Другое обвинение. Очень часто считается, что монополистическое производство менее эффективно. Если можно производить продукт на конкурентном рынке, или производить тот же продукт на монополизированном рынке, то монополист, в спину которого не дышат конкуренты, не заинтересован в повышении эффективности. Не заинтересован в снижении себестоимости, и соответственно, он будет производить с более высокими издержками, менее эффективно, в то время как при совершенной конкуренции, вы помните, сами рыночные силы заставляют фирму снижать цену до уровня себестоимости. И производить продукцию тоже с минимально возможной себестоимостью. Третье соображение — монополист может дополнительные ресурсы тратить на поддержание вот этого своего монопольного положения. На строительство, на поддержание вот этой огромной стены, этого барьера, который загораживает всем другим вход на данный рынок. И это тоже приводит к ухудшению работы данного рынка, к потере эффективности. В данном случае я могу привести такую аналогию экономики с политикой. Если у нас в какой-то стране, у какого-то человека, есть монополия на власть. Он — единственный, кто обладает всей полнотой власти этой страной. То зачастую большая часть его созидательных сил уходит на устранение конкурентов. На недопущение к власти кого-либо еще. Вспомните, допустим, нашу политическую систему времен Сталина. Уничтожались все возможные конкуренты. Около власти оставля, оставались только заведомо неконкурентоспособные политики- те, которые имели высокую лояльность к диктатору, ну и при этом, возможно, в жертву деловым качествам. И, вообще, замечено, что если у нас в стране есть вот такая единоличная монополия на власть, то эта система прежде всего привлекает людей менее профессиональных, менее эффективных, но зато более лояльных к власти. То есть вокруг власти будут люди бездарные, непрофессиональные, но очень лояльные. Попробуйте сами найти аналогии в нашей текущей политической системе. Итак, это доводы против монополии, но есть и доводы за. С другой стороны, на рынке совершенной конкуренции — этого такого идеала времен Адама Смита — существует огромное количество маленьких производителей, скажем, огромное количество маленьких ремесленных мастерских. Ни у одной из этих маленьких мастерских нету стимула вкладывать огромные средства в научно-технические разработки. Они просто для этого недостаточно велики. У них нету достаточных финансовых резервов, а кроме того, если одна из маленьких фирм-конкурентов сделает какое-то открытие, оно очень быстро станет общественным достоянием. И, соответственно, получается, что деньги тратила одна фирма, пользоваться будут все. В результате не хочет тратить деньги никто. И в условиях совершенной конкуренции у каждой фирмы нету большой заинтересованности в техническом прогрессе. Я вложу деньги, я что-то новое изобрету, а потом набегу, набежит куча конкурентов на этот открытый рынок и плодами моего изобретения воспользуется. Кстати говоря, если изобретение защитить патентом, то у нас как раз возникнет монополия. В случае монополии, если рынок защищен, если фирма не боится нашествия конкурентов, то она может вложить деньги в научно-технические разработки, возможно, и единолично от них пожать все плоды. Ну, может быть, даже в данном случае лучше говорить не про монополию, а олигополию. На рынках олигополистических фирмы тоже достаточно крупные для того, чтобы осуществлять научно-технические разработки и затем пользоваться их плодами. Какой может быть государственная политика в отношении монополий? Если все-таки будет преобладать точка зрения, что монополия — это плохо, то с монополиями нужно бороться и, наоборот, конкуренцию нужно защищать, тогда в любом антимонопольном законодательстве любой страны существуют, во-первых, профилактические меры, которые предотвращают появление ситуативных монополий в результате, допустим, слияний и поглощений. Вот мы с вами видели такой пример в американском антимонопольном законодательстве, основанном на использовании индекса Херфиндаля. При слиянии фирм, если индекс растет больше, чем на 100 пунктов, то слияние могут запретить. Дальше, если монополия уже имеется, и эта монополия не естественная — то есть данный рынок может существовать и в немонопольном состоянии — то эту монополию могут насильственно разделить на части. Классический пример — это телекоммуникационная американская компания AT&T, которая была разделена на несколько отдельных частей. Кстати, если вы помните историю, подобную процедуру пытались провести относительно известной всем компании Microsoft, тоже разделить ее на несколько частей. Но, правда, юристы Microsoft ее отстояли. Но первоначально такое решение было. Наконец, если монополия естественная, если с этим ничего сделать нельзя, тогда остается только ее регулировать. Ну, в частности, регулировать ценообразование естественной монополии и не давать ей слишком повышать свои цены. Можно установить государственно регулируемые тарифы на этом рынке на уровне средних издержек или на уровне предельных издержек. Есть разные подходы. Хотя тут есть большая сложность: эти издержки нужно сначала определить. Вот, допустим, у нас является естественным монополистом московский метрополитен. Государство начинает регулировать тарифы, устанавливать цены на билеты в московском метро. Если установить цены на билеты слишком низко, метрополитен начинает жаловаться, что данные цены слишком низкие, и они не дают метрополитену получить прибыль. Но, возможно, метрополитен просто не очень старается. Возможно, он недостаточно работает над снижением издержек. И этот вопрос достаточно сложен для разрешения, поэтому и регулирование деятельности естественных монополий, можно сказать, что это отдельный большой сюжет в экономической теории.
