[МУЗЫКА] [МУЗЫКА] Ну а сейчас, по нашей доброй традиции, рассмотрим типичные ошибки. В данном случае — ошибки культурной анимации. Вот она первая ловушка — путать культурную анимацию с рекламой. Это происходит довольно быстро, если потерять бдительность. Потому что рекламой заниматься легче, чем культурной анимацией. Но даже хорошая реклама хуже плохой культурной анимации. Потому что привнесет фальшь, излишний пафос. Вторая ловушка — слишком откровенная легенда. Вот эта страсть к избыточным разговорам, объяснениям, детализации — она губительна для впечатлений. Мы говорили об этом. Помним правило скрытого кода. Поэтому всегда себя нужно сдерживать и не выбалтывать скрытые коды. Оставьте счастье открыть эти коды другому. Следующая ловушка — некритически использовать шаблонные формы презентации. Да, иногда кажется, ну зачем изобретать велосипед, ну, как бы, все уже есть. В рекламном деле все это продумано. Но здесь нужно помнить, что если даже дизайн-продукт сериен, образ всегда уникален. Поэтому шаблоны вот в таком готовом виде брать и использовать нельзя. Нужно их переосмыслить, нужно их подкорректировать, нужно с ними тоже творчески проработать. Следующая ловушка — подменить перфоманс компании. Тут мы должны помнить, что культурная анимация это такое целостное перфомативное действие, такое процессуальное действие. И оно не должно свестись к какому-то такому набору мероприятий или набору каких-то форм презентаций, которые достаточно традиционны, достаточно апробированы. Мы должны помнить, что это действительно перфоманс, что это очень непосредственно должно быть. Ну вот пришло время снова вернуться к нашему примеру, к нашему текст-трейлеру DESIGNE CODE. Мы в свое время рассмотрели, как определялся концепт, проследили семиотическое моделирование, дискурсивное моделирование. Ну и вот сейчас — культурная анимация. Мы можем посмотреть и на легенду и на программу культурной анимации. Можно сказать: «продвижение» нашего продукта — в общем-то ничего страшного, это слово хорошее, нейтральное. Обратите внимание, что здесь техниками валоризации были избраны артизация и драматизация. Ну и, соответственно, основная форма продвижения — презентация и события. В каком качестве можно было представлять текс-трейлер, вы тоже видите. Как некий условный реквизит, что можно было бы сделать на фестивале экспериментальных театров. Вот такие планы. Либо как дизайнерскую игрушку в каком-то арт-пространстве, что и произошло, и я об этом сейчас расскажу. Либо как объект научного анализа. Это тоже произошло, я представляла текст-трелейр на филологической конференции. Здесь фрагмент легенды, полный текст вы можете прочитать в приложении, как обычно. Обратите внимание: он намного меньше, чем метанарратив, ну значительно меньше. Вот сравните: метанарратив и легенду, и вы это увидите. Почему? Потому что в легенде нам нужно быть более сдержанным. Да, мы не должны все раскрывать. Мы не должны раскрывать свои карты. В программе культурной анимации была предусмотрена презентация текст-трейлера как дизайнерской игрушки в арт-пространстве. И такая презентация реально состоялась. Ну вот не текст-трейлера, строго говоря, а книги, которой был сделан текст-трейлер. Помним, да, что это трейлер книги «Дизайн-код: методология семиотического дискурсивного моделирования». Вот если бы это была презентация, посвященная трейлеру, нам не надо было бы писать концепции презентации. На основании легенды мы сразу бы приступили к сценарию. Но поскольку это была презентация книги, в которую была встроена презентация трейлера, необходимо было разработать концепцию. Вот я сегодня хотела бы рассказать вам об этой разработке, об этой концепции и о том, что стало результатом. Посмотрим на концепцию презентации. В данном случае наш дизайн-продукт это событие, презентация. Вы видите собственно концепт, коннотации, метафору, тему, направляющие дискурсивные коды. [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] Разработка концепции презентации книги началась, как и следует, с определения концепта. Разумеется, у меня уже была аналитическая часть. Аналитическая часть концепции книги, аналитическая часть экс-трейлера, которая вам известна, то есть у меня уже была хорошо отформатированная информационная ситуация. В принципе, все совпадало: цели, целевые аудитории, даже портрет другого, то есть мне не нужно было здесь что-то придумывать. Но! Готовый концепт, там, прекрасный концепт — книга на «несуществующем» языке — я взять не могла. Почему? Нельзя брать готовый концепт. Вот концепт всегда для конкретного продукта должен быть обнаружен. Поэтому мне все равно пришлось развернуть план имманенции и вглядываться в него, искать концепт. Здесь мне, конечно, помогла выставка, которую я случайно увидела, когда подыскивала место для презентации. Я зашла в галлерею Анна Нова, это галлерея современного искусства в Петербурге и увидела, выставку Павла Брата, которая называлась Verbum caro factum est. Меня как-то даже это царапнуло. Я вспомнила фразу из «Хазарского словаря» Павича. Вот я ее хочу даже процитировать: «Кто бы ни открыл книгу, вскоре оставался недвижим, наколотый на собственное сердце, как на булавку. Точнее, читатель умирал на девятой странице, на словах, которые звучат так: Verbum caro factum est». Меня поразило не только название, но и сами объекты. Они очень странные, их даже трудно описать, и в них чувствовалось вот это мучительное желание схватить летучую, неуловимую какую-то субстанцию, зафиксировать ее. Чувствовалась невозможность сделать это. И чувствовалась надежда на что-то и какое-то счастье этих безнадежных попыток. Вот такие очень противоречивые чувства, которые мне были понятны, потому что, когда я писала книгу, я тоже хотела схватить вдохновение. Методология — это же инструмент привлечь, зафиксировать вдохновение, что, в принципе, сделать невозможно. Выставка оказалась очень созвучна моим настроениям. Она была страшной и прекрасной, она была светлой и темной, она была тягостной и открывающей надежду. Стоило так присмотреться, и вот эти пугающие предметы, эти колья — они превращались в корабли, в города, в каких-то морских животных. И мне опять вспомнился Павич: «Только тот, кто сумеет в правильном порядке прочесть все части книги, сможет заново воссоздать мир». И я так обнаружила концепт: перерождение. Следующий этап — переход к семиотическому моделированию. Ну, мы помним: чтобы поддержать настроение концепта, нам нужно собрать семиотические ресурсы. Вот семиотическое поле. Эти картинки, которые мы можем назвать вдохновляющими, и выставка явились для меня мощнейшим креативным ресурсом, в котором метафора достаточно быстро начала просматриваться. В этом семиотическом поле и своих воспоминаниях я быстро нашла метафору: Остенде. Это маленький бельгийский город на побережье Северного моря. Может кто-то смотрел фильм «Новейший завет»? Там в финальной сцене все дожидающиеся смерти собрались на пляже. Пляж огромный, песчаный. Я была там в декабре, там никого не было, совершенно пустынное место, такие бурлящие зелено-серые волны, ветер, все сияет, все светится — невероятное совершенно зрелище. И я поняла, что вот это вот образ, это образ будущего события — это свет. Должен быть свет. Скрытый, явный, слепящий, скульптурный. И тема напрашивалась такая тягучая, медленная: интуитивно. Но это тоже само пришло в голову. Вот, собственно говоря, метафора, тема, концепт образовали то поле, в котором мне уже увиделся образ будущего события. Я написала базовый нарратив и перешла к дискурсивному моделированию. Помним, с чего начинается дискурсивное моделирование. Оно начинается с отрыва. Мы отрываемся от своей семиотической модели, от ключевых кодов столь любовно продуманных, и улетаем на периферию образа. Ну, то же самое проделала и я. То есть я попыталась на образ, который мне уже явился, посмотреть как бы со стороны. Я начала процедуру картографирования дискурса. Она заключается в том, что мы набрасываем коды либо в практике фрейминга, либо в практике ре-фрейминга. Во фрейминге у меня получились такие коды, как «подводные течения», «свет из глубины», «фульгурит»... Ну, понятно, что это все вокруг Остенде, это все про Остенде, они очень (эти коды) близки к ключевым, в метафоре, в частности. В ре-фрейминге коды всегда у нас интереснее. Здесь появляются дополнительные смыслы и дополнительные чувства. В ре-фрейминге в технике смещения кодов у меня появились коды «сад камней», «трапеза» и «меланхолия». «Сад камней» — это история о мнимом хаосе: мы смотрим и видим разбросанные камни, но если мы остановимся, успокоимся и присмотримся, то мы увидим гармонию, мы почувствуем гармонию. «Трапеза» — это ощущение единения. Вот мне очень важно было, чтобы на событии такое было чувство, что все собрались за одним столом. Вот свет в моем образе был холодным, а атмосфера — теплой. «Меланхолия» — это что-то сродни тому чувству, которое сопровождает интуицию. Что касается кодов, введенных в рефрейминге в технике «подмена», — он был один: «собирать и разбрасывать камни». Это была уже другая история, история о мудрости, о знании, история умиротворения. Поработав с направляющими кодами, продумав их, я написала метанарратив, то есть я оформила дискурсивную модель. Мне легко достаточно далась легенда, и я приступила к написанию сценария презентации книги, то есть самого события. Я сейчас коротко на этом сценарии остановлюсь. Первый эпизод. В первом помещении среди таких черных коробок (а это реальные коробки, в которых привезли экспонаты, но по сути они образуют инсталляцию) книги лежат обязательно на полу, рядом планшет (именно планшет, не плазма), на котором показывается анимированная графика из книги. Следующее помещение затемнено, там стоят два объекта, они стоят в таких витринах, которые похожи на аквариумы. И люди, заходящие из света в темноту, испытывают такой шок. Во-первых, это довольно устрашающие объекты: кажутся сначала морскими животными, но присмотришься — это колья, на которые прикреплены какие-то странные фактуры в виде каких-то книг или картона, или коры... И хочется скорее вырваться оттуда, и белая лестница впереди как спасение. Действительно, должно возникать ощущение (написала это в сценарии), что подныривают как будто бы в пещере и вынырнут потом в открытом море. Второй эпизод сценария. Помещение на втором этаже, где все собираются, затемнено, свет сосредоточен над столом, на котором расположены арт-объекты, и над столом, где лежит книга, разложены камни (ну, они положены для того, чтобы книга сохраняла развороты), где разложен наш дизайн-код — текст-трейлер, стол застелен белой бумагой, рядом со столом — светящееся пятно, то есть на полу идет видео бурлящего моря, та же фотография — на обложке книги. Запах горького шоколада. Сам шоколад похож скорее не на угощение, а на арт-объект, его даже побаиваются брать. И это блюдо с шоколадом стоит рядом с выставкой. Эпизод третий. Начинается выступление автора. Автор ничего не говорит о книге, он не рассказывает о содержании, он говорит о том, что методология, которой книга и посвящена, на самом деле — только язык, на котором рассказывается совершенно другая история. О чем? Обо всем. О том, что волнует. Так со всеми настоящими книгами: открываешь на любой странице и находишь ответ на вопрос, который тебя мучает. После выступления автора и обсуждения все поворачиваются к художнику, который сидит рядом со своими объектами, и он начинает рассказывать о выставке. Сам этот момент поворота к художнику, он как бы снимает напряжение: обстановка становится более раскованной, свободной. Художник говорит совсем на другом языке, тут меняется и лексика, и экспозиция, настроение, все чувствуют себя легче, возникает такая совершенно дружеская, очень приятная и легкая атмосфера. Эпизод пять. После завершения разговора все подходят к столу посмотреть книжку, полистать ее, потрогать камни, посмотреть текст-трейлер дизайн-код, стол собирает всех за такой символической трапезой. Вот это — сценарий. Это, скажем так, протокол намерений, это то, чего я хотела. Ну, а теперь посмотрим, что получилось. Вот какой свет у нас получился. И здесь совершенно неожиданным подарком были окна, вот эта световая, светящаяся рамка по периметру окон, мы ее не предусматривали, но она получилась, и она очень дополняла световую композицию. Мы видим стол, на который направлен холодный свет, световое пятно-видео перед столом (проектор был так закреплен, чтобы его не было видно), вот эта вот бурлящая вода перед столом, сопровождавшаяся шумом моря, и некоторые боялись даже ступить на это пятно. Общая композиция пространства. Хорошо здесь виден рисунок света, как сообщаются два стола (тот, который с книгами и с арт-объектами). Ну, и вот такая закладка — это на самом деле подарок для тех, кто пришел на презентацию. Слова на этой закладке ничего не скажут тем, кто не читал книгу. «Все хорошо, вы в море» — это слова из фильма «Мастер». Завершение презентации. Вот это вот настроение трапезы, единения, такого совместного действия — оно реально и произошло, то, к чему я стремилась. Люди собирались за столом, причем не только стремились ко мне, они разговаривали друг с другом, обсуждали, рассматривали... То есть возникло такое драматургическое действие вокруг стола. Это море, которое могли видеть участники нашей презентации на полу, то же самое изображение — на книге. На самом деле эта запись была сделана дизайнером книги Татьяной Александровой, когда она была в Южной Африке. Вообще в книге все оригинальное, и нам хотелось на презентации это подчеркнуть. И вот когда уже все прошло, и прошла презентация, и время прошло после презентации, ко мне пришел транскод — то самое чудо, о котором я говорила в теме дискурсивного моделирования. Я посмотрела стихотворение в «Фейсбуке», первая строчка стихотворения «Девять писем из Гокарны» Веры Полозковой, и зацепилась за фразу «как тонкий фульгурит». Я подумала: «какое странное слово, ведь оно редкое...». Я дочитала стихотворение и поняла, что вот об этом все... Да, транскод — лекарство. Когда я писала книгу, я думала об этом: как помочь, как вывести людей из «лимба», как научить их привлекать вдохновение. «Как тонкий фульгурит, как солнце через лед, как белоснежный риф коралловый сквозь воду, печаль моя горит, и луч ее придет, чтоб выпустить других, погасших на свободу. Я собираю клятв и обещаний лом — стол битого стекла, стол колотого кварца, — один и тот же взгляд у преданных кругом, и я готовлю им прозрачное лекарство». Вот этот транскод — прозрачное лекарство. [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] [МУЗЫКА] В дизайнерской практике культурная анимация — это сложный, организованный коммуникативный процесс. Он начинается тогда, когда продукт уже готов, и, казалось бы, ничего нельзя изменить. На самом деле продукт в изменяющихся контекстах реальной коммуникации постоянно меняется, он постоянно меняется в восприятии других. Поэтому культурная анимация никогда не завершается. Можно сказать, что дизайн-продукт — этот тот корабль, который никогда не войдет в гавань. Культурная анимация кажется очень технологичной, но на самом деле это естественный процесс, спонтанный. Ведь если все было сделано правильно, не надо ничего придумывать, не надо никак приукрашать свой продукт, нужно просто позаботиться о нем, нужно быть искренним в отношении к нему. Этого достаточно. Культурная анимация завершает семиотическое дискурсивное моделирование дизайн-продукта, завершает концепцию. Но на самом деле концептуальная работа не прекращается никогда. Вот я рассказывала: мне транскод пришел, когда уже все было кончено, презентация прошла... Но я была так рада. Я вернулась к концепции, я нашла листик, я вписала туда этот транскод. Мне многие рассказывают о том, что они так делают. Вот уже продукт сделан, а они возвращаются к концепции, доделывают ее, исправляют, редактируют метанарратив. Спрашивается: зачем? Ну, зачем? Ну, наверное потому, что концепция — это тоже дизайн-продукт, и ты его тоже любишь, и ты хочешь, чтобы он был прекрасен. Это очень важно — получать удовольствие от креативного процесса. Методология семиотического дискурсивного моделирования учит любить, думать, чувствовать, писать, творить.
