[ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] Мы с вами рассмотрели процедуры раскрытия информации и обязанность по раскрытию информации, которая возлагается на эмитентов. Но раз установлены правила, обязывающие что-то делать, есть правила, которые определяют ответственность за нарушение этих правил. И сейчас мы с вами посмотрим, какую ответственность несут эмитенты за нарушение обязанности по раскрытию информации. Наше законодательство устанавливает разные виды ответственности за подобные нарушения. Самая основная группа — это административная ответственность за разные нарушения. Кроме этого есть уголовная ответственность и теоретически есть гражданско-правовая ответственность за нарушения, связанные с раскрытием информации. Сначала остановимся на вопросах уголовной ответственности. Какие деяния попадают под уголовно наказуемые, под преступления? В Уголовном кодексе есть два основных состава: это нераскрытие информации в соответствии с действующим законодательством, а также раскрытие ложной информации и только в случае, если такие деяния причинили крупный ущерб или организациям, или государству, или гражданам — только в этом случае есть уголовная ответственность. Какие же это случаи, и что же это за крупный ущерб? Под крупным ущербом в данном случае понимается ущерб более 1 млн рублей. Здесь представлены все преступления, связанные с раскрытием информации. И, как мы с вами видим, что в основном это крутится вокруг заведомо ложной информации. Каковы же санкции, предусмотренные Уголовным кодексом? И тут неожиданно мы с вами увидим, что санкции — это штрафы и обязательные или исправительные работы. И штрафы, надо сказать, в очень скромных суммах. Почему я говорю о скромных суммах? Дело в том, что руководители эмитентов, которые привлекают финансирование через акции и облигации, привлекают, как правило, такие объемы, которые измеряются миллионами рублей, десятками, сотнями миллионов, миллиардами, а некоторые особо удачливые менеджеры, эффективные менеджеры привлекают аж триллионы рублей. И вознаграждение руководителей таких организаций, таких эмитентов всегда весьма достойное. И 100 или 300 тыс. рублей для таких лиц — это просто копейки. Но, на самом деле, я посмотрел статистику правоохранительных органов и выяснил, что дела такие практически не возбуждаются, и нет дел, которые были бы доведены до суда. Таким образом, фактически уголовная ответственность не применяется. Может быть, применяются другие виды ответственности: административная ответственность и гражданско-правовая? Давайте посмотрим. Ведь нераскрытие информации, ложная информация, нарушение сроков попадают под регулирование административным законодательством и являются административными правонарушениями. Какая может быть ответственность? Зависит от того, кого привлекают за подобные нарушения. Могут привлекать эмитентов, то есть юридических лиц, и физических лиц, которые являются руководителями этих эмитентов и являются должностными лицами. Санкцией являются административные штрафы. Размеры, правда, разные: если для юридических лиц это от 700 тыс. до 1 млн рублей, то для должностных лиц это всего лишь 30—50 тыс. рублей. Надо сказать, что для должностных лиц предусмотрена также дисквалификация. Но опять же для того, чтобы привлечь должностное лицо к ответственности, нужно доказать, что в данном случае имело место административное правонарушение и полный состав административного правонарушения. Проблема заключается в том, что четвертым пунктом является субъективная сторона административного правонарушения. А что это такое? А это вина. Нужно доказывать вину конкретного правонарушителя, а это весьма непростое дело, и, как правило, регулятор не заморачивается по этому поводу, и фактически ответственность должностных лиц не применяется. Имеем уже такую картинку. Что есть в отношении юридических лиц? Юридические лица, безусловно, могут не согласиться с актом о привлечении их к ответственности за подобные нарушения и могут обжаловать. И, надо сказать, что судебная практика очень часто идет по пути того, что отменяет решение регулятора о привлечении к ответственности правонарушителя: находят нарушения процессуальные в действиях регулятора, а также подчас рассматривают, что такое правонарушение малозначительно. Надо сказать, что это вообще большая проблема в нашем хозяйственном обороте, что к вопросам честности, а в данном случае это вопрос честности, и как эмитент раскрывает эту информацию, — это вопрос добросовестности стороны эмитента и его руководителей. Но суды очень часто говорят: «Какая ерунда, не раскрыл он информацию. Ну и что? Все равно это ни на что не повлияло. Ой, ерунда, не надо приставать к эмитентам». И подчас они признают нераскрытие информации малозначительным правонарушением, которое избавляет от ответственности эмитентов. В результате в основном юридические лица привлекаются к ответственности не за конкретные нарушения по раскрытию информации, не за то, что они не раскрыли информацию или раскрыли плохую информацию, некачественную, а за то, что они раскрыли информацию позже, с опозданием: день, два, неделю. Но, как правило, это касается информации «ежеквартальный отчет» и «годовой отчет». Никто не привлекается за то, что он раскрыл ложную информацию в своих сообщениях, и это очень сильно подрывает доверие инвесторов к раскрываемой информации как вообще к институту. А доверие лежит в основе рынка ценных бумаг, потому что инвесторы должны быть уверены в том, что им раскрывается качественная информация, что они владеют всей этой информацией. Мы об этом еще будем говорить. Мы можем посмотреть на один из возможных кейсов, одну из возможных ситуаций. Так один акционер пожаловался прежнему регулятору, Федеральной службе по финансовым рынкам, в связи с тем, что акционерное общество не раскрыло годовую отчетность за предыдущий год: прошли установленные сроки, и информация не была раскрыта. Он попросил разобраться с этой ситуацией и привлечь к ответственности виновных лиц. Регулятор разбирался с этим делом почти полгода, и потом акционеру было направлено письмо с отказом в возбуждении соответствующего дела об административном правонарушении в связи с тем, что у акционерного общества не было вины: оно не могло раскрыть эту информацию, потому что акционеры не утвердили годовой отчет. Особенность этой ситуации заключалась в том, что акционеры не утвердили годовой отчет потому, что финансовая отчетность не была подтверждена аудитором. Аудитор написал, что отчетность недостоверна. Однако генеральный директор предъявил эту отчетность на утверждение акционеров. Акционеры открыли документы, увидели, что нет подтверждений, и не утвердили отчетность. Таким образом, акционерное общество не раскрыло эту информацию, но регулятор не нашел оснований для привлечения акционерного общества и генерального директора к ответственности за подобные правонарушения. Мне представляется, что это неправильная ситауция, и в данном случае очевидно злоупотребление и недобросовестные действия со стороны руководства данного акционерного общества. Теперь перейдем к вопросу о гражданско-правовой ответственности. В нескольких местах в законе установлено, что за нераскрытие информации и за введение в заблуждение инвесторов в связи с некачественной информацией ряд лиц — эмитент, руководство, лица, подписавшие отчет, аудитор — могут быть привлечены к субсидиарной ответственности или к солидарной ответственности в размере убытков. Но с точки зрения применения классических составов гражданско-правовой ответственности получается, что инвестор должен доказывать, что он понес убытки из-за того, что раскрыли некачественную информацию или не раскрыли информацию вовсе, и что есть прямая причинно-следственная связь между убытками и нарушением со стороны эмитента. Технически даже это сделать крайне сложно, и доказать эту прямую связь практически невозможно. Поэтому мне, например, не удалось найти ни одного случая, когда какой-нибудь нарушитель за раскрытие информации был бы привлечен к гражданско-правовой ответственности. Таким образом, если суммировать все, о чем мы сейчас говорили, то выясняется, что предусмотрено много видов ответственности, принято много законов, а практически ничто не работает. Единственное, что работает хоть как-то, — это административная ответственность юридических лиц, и то суды говорят, что это малозначительное правонарушение. И это очень сильно подрывает доверие на российском рынке. А, может быть, это вообще болезнь рынка ценных бумаг и во всех странах так? Не совсем. Если мы посмотрим на опыт США, то мы увидим, что там disclosure стоит во главе угла, и людям, которые допустили нарушение при раскрытии информации, грозят огромные штрафы, а также лишение свободы на большое количество лет. Там сначала человека посадят в тюрьму, когда выяснят, что есть нарушение со стороны компании и раскрыта неправильная информация, а потом с ним будут разбираться. И было очень известное дело Enron в начале 2000-х годов, и там было очень много вранья со стороны эмитента и руководства эмитента. И надо сказать, что двух главных фигурантов этого скандала осудили и приговорили к огромным срокам тюремного заключения именно за нарушения при раскрытии информации. Но это в США. Вероятно, России целесообразно воспринять какие-то подходы из США. Тем более это целесообразно в связи с тем, что первоисточником или образцом для формирования законодательства о раскрытии информации был как раз правопорядок Соединенных Штатов Америки. [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА] [ЗАСТАВКА]