Год — это начало перемен. Это удивительное совершенно время, которое сейчас принято называть "перестройка, переходящая в лихие 90-е". Я это время называю "время надежд". В тот момент, когда школа создавалась, каких-то особенных планов не было просто потому, что уже сама амбиция что-то создать была довольно рискованной. Это было время, когда, хотя авторские школы и процветали, но были очень велики и серьезные риски, что все это будет вполне краткосрочными проектами. Когда меня назначили директором, это была очень маленькое, обезлюдевшее школьное здание достаточно далеко отсюда. И на той территории, где школа располагалась, там кончились дети. Это был 1984 год. Дети кончились по той причине, что вокруг была такая пронзительная промышленная зона, заводы, фабрики, таксопарки и так далее. Была такая районная школа, хорошая школа, в общем-то, лучше, чем, наверное, многие. Я просто не могу сказать, не знаю, я не был в техникуме. Но здесь было очень много, мягко говоря, шпаны. И надо было договариваться. Они должны, первое, что я для себя твердо понимал, они должны любить школу, вот эта шпана должна любить школу. Надо найти. Им неинтересно учиться, им должно было быть интересно что-то еще делать. С 1987-1988 года произошла очень любопытная метаморфоза, когда ученые, доктора и профессора стали, в общем-то, материально несостоятельными, причем так враз. Если при советской власти доктор наук, профессор получал 500 рублей, пенсия равнялась 120 рублей, и он считал себя абсолютно состоятельным человеком, то вдруг его заработная плата превратилась незнамо во что. И условно говоря, он мог на свою зарплату купить два конструктора "Lego". И нам показалось, что нужно делать школу для детей интеллигенции, если хотите, ее нужно было защитить. Контингент был очень разный. Были дети из математических классов и были, не люблю слово "девиантные", и были совершенно нематематические дети. Тем не менее компромисс был найден, когда мы сколотили единую футбольную команду, допустим. Но уже тогда в моем непедагогическом сознании, наверное, возникло следующее, что школа — это не только учеба, это намного больше, чем учеба, намного больше.